Черная невеста

Однако, воистину, надо мной висит проклятье!

Я как-то работал с полсиана в паре с один генетиком, мечтавшим восстановить исчезнувший народ фоморов. Этот безумец утверждал, что нашёл ключ к их генокоду. Несмотря на скептическое отношение к подобного рода заявлениям, я использовал кое-что из его разработок. С другой стороны, нужно отдать этому генетику должное: с существом, аналогичным тому, что мне довелось увидеть в своей комнате, я никогда ещё не сталкивался. Судя по всему, мутация затронула все, даже самые глубинные структуры организма.

Что же мне теперь делать? К Варану я идти не могу. Во-первых, прошло уже почти двое суток, как мальчишка выпил зелье. Время для раскаяния упущено. Во-вторых, неизвестно, как поведёт себя страж Академии. Как-никак, это несанкционированное в Империях зелье, основанное на неизвестном генокоде. Так что мальчишка вляпался по полной и утянул за собой меня.

Я тоже хорош. Вместо того, чтобы сразу предпринять что-либо, принялся за изучение получившегося существа. Ну что ж, мальчонка получил то, о чём так долго мечтал: скорость, сила, нефизические показатели таковы, что с ними могут сравняться только взрослые, прошедшие инициацию фениксы. Чего бы Дар мог достичь в дальнейшем даже представить не берусь.

Я невесело улыбнулся. Чем не идеальный воин? Кости сильнее фениксовых, чешуя, мощные когти, эфирные крылья, сильнейшая аура. Но позволить увидеть мальчишку в таком виде хоть кому-либо — значит подписать себе смертный приговор.

Больше суток ушло на то, чтобы создать на основе остатков зелья фомора и имеющегося материала генокода феникса состав, долженствующий вернуть мальчишку в изначальное состояние. Что ж, я думаю, уже можно посмотреть, что же получилось.

Я встал и подошёл к двери, где эти два дня держал запертого Дара. Из коморки не раздавалось ни звука. Медленно открыв дверь, я подошёл к неподвижно лежащему на полу обнажённому телу. Мальчик дышал и выглядел вполне обычным. Ну что ж, можно поздравить себя с успехом. Но за зелье фомора Дарион со мной за всю жизнь не рассчитается. Хотя…

Я тихо вышел в основную комнату и вернулся спустя полстигны с зельем подчинения. Так или иначе, а этот мальчишка своё предназначение выполнит.

* * *

Мышцы вновь скрутило судорогой. Я упал на колени и обхватил себя руками, пережидая очередной припадок. А ведь уже завтра экзамен по боевым искусствам. Что я могу в подобном состоянии противопоставить Дарку? Она же меня по полу размажет, особенно после того, что я натворил не так давно. А кажется, что прошла уже вечность.

Похоже, у меня от зелья Гроссера тогда мозги переклинило. Хотя нет, последние отказали мне ещё две с половиной луны назад, когда я начал всерьёз обдумывать идею украсть у сарса зелье и ненароком наткнулся на точно такое же, но запрятанное подальше от посторонних глаз. В тот шкафчик Гроссер сам очень редко лазил, и мне подумалось, что наставник не заметит, если я отопью буквально чуть-чуть.

Быть может, я так и не рискнул бы заделаться вором, не начни тёмная насмехаться. Помнится, в тот злополучный вечер она пренебрежительно бросила: «Тебе ничего не светит». Это прозвучало, как окончательный приговор. Тогда я всерьёз испугался, что потеряю Дарка навсегда. Я ведь ей не нужен. Она постоянно ведёт себя так, будто я только мешаюсь под ногами, говорю и делаю совершенно не то, что нужно. Я же просто не могу представить себе дальнейшую жизнь без тёмной. Смотреть на неё украдкой, не смея подойти — это же настоящая пытка, причём из самых жестоких. А если так будет продолжаться постоянно…

В общем, я пришёл к выводу, что гнев Гроссера я как-нибудь переживу… если он вообще заметит пропажу. И только я успел сделать небольшой глоток этой вязкой массы, по несуразности отнесённой к зельям, как меня скрутило. Бутылочка с оставшимся зельем выскользнула из рук и разбилась, а окружающий мир исчез за пологом боли. У меня появилось ощущение, будто чьи-то невидимые руки мнут меня и выкручивают, чтобы получше отжать, как ту мокрую тряпку перед просушкой. Я просто орал от боли и катался по полу, совершенно не контролируя себя. А после того, как всё закончилось, ещё со стигну лежал, подспудно ожидая повторения. Однако боль больше не возвращалась.

Открыв глаза, я долго осматривал окружающие меня предметы, видя их в совершенно ином свете, чем раньше. Брат рассказывал, что он по-новому взглянул на мир, впервые сознательно слившись с фениксом. Мне посчастливилось наблюдать это ещё до слияния: каждая вещь, казалось, светилась внутренним светом, отражающим ауру. И на всех предметах без исключения лежали «отпечатки» Гроссера.

Кстати, о сарсе. Нужно побыстрее уходить отсюда, пока он меня не увидел. И прибрать за собой тоже не помешает. Слава богам, что бутылочка была запрятана так далеко. Вряд ли наставник сразу заметит её исчезновение.