Черная невеста

И, наконец, Дарк. Похоже, я в корне веду себя неправильно по отношению к ней. Тёмной нужно, чтобы рядом был кто-то сильный. Она девчонка, как-никак, и ей нужна защита. Я же, находясь рядом с ней, буквально раскисаю и ничего не делаю, чтобы хоть как-то измениться. А ведь ей нужен кто-то сильный. В данном случае, речь идёт, похоже, не только и не столько о физическом превосходстве, как я полагал до этого, сколько о том моральном стержне, на котором держится вся личность феникса и которую брат как-то охарактеризовал понятием «несгибаемая воля». Не я должен ожидать от Дарка поддержки, а она от меня. Я ведь парень, а получается, что выставляю себя слабее девчонки. Да пусть она хоть двадцать раз прошла инициацию и может победить даже наставников, в душе тёмная всё та же слабая девчонка, спрашивающая окружающий безжалостный мир с полными слёз глазами: «За что?»

И я должен стать её стеной. Заново сблизиться с ней, наново создать наши отношения, коренным образом поменяв установленные роли. В последний сиан Дарк казался мне сильнее и мужественнее, чем я. И лишь потом я узнал, что это просто девчонка, которую слишком сильно било Мироздание. Это помогло тёмной сформировать характер, но и сделало чересчур недоверчивой и подозрительной. Теперь моя очередь становиться сильнее. Прежде всего, по отношению к Дарку… и требовательнее к себе.

Вспомнилась песня, которую тёмная исполнила, когда мы собрались с ребятами. Капкан. Вот уж поистине один на всех. И не побоялась же спеть от имени девушки.

Припомнив мотив и слова, я запел, заново переосмысливая чуждую логику. А чем Академия отличается от неизвестно каменной печи, в которой мы все плавимся на медленном огне?

— У нас один капкан!

— Я виж-шу, ч-што ты неплохо ос-своился. Даж-ше поёш-шь.

Я мигом вскочил на ноги, с некоторым беспокойством вглядываясь в неподвижное лицо Гроссера. Он ещё больше посерел за эти сутки, но выглядел довольно-таки воодушевлённым. Значит, шанс стать нормальным у меня всё же есть.

— Боюсь, что в данной ситуации от меня ничего не зависит, — осторожно отозвался я, надеясь, что во взгляде не проскользнула просьба и затаённое ожидание.

— Это точ-шно. Вс-сё, ч-што от тебя могло з-савис-сеть, ты уж-ше с-сделал! Это ж-ше надо было додуматьс-ся, воровать у нас-ставника неиз-свес-стное з-селье!!

— Я не воровал, — отозвался я, понимая, что Гроссер, в общем-то, прав. Изначально предприятие задумывалось именно как воровство. Что то сарс потребует в качестве компенсации за подобный поступок? Даже думать об этом не хочется.

Гроссер смерил меня уничижительным взглядом, но не стал больше затрагивать эту болезненную для нас обоих тему. Вместо ожидаемых мною нотаций, наставник просто достал из кармана непрозрачный пузырёк и протянул мне.

— Многие компоненты приш-шлось з-саменять, так что окончательный рез-сультат даж-ше не реш-шаюс-сь предс-ставить.

Я с подозрением оглядел бутылёк. Интересно, а хуже, чем сейчас, от налитого в него стать может? Ну что ж, придётся проверять. Причём на собственной шкуре. Всё равно иного выхода я не вижу. Не идти же к другим наставникам объясняться, что я всего лишь хотел стать сильнее.

Выхватив пузырёк, я щелчком откупорил его и выпил. Противная жидкость прошлась по горлу в желудок. Я же замер, прислушиваясь к своим ощущениям. И никаких изменений не замечал. Я уже хотел было сообщить Гроссеру, что его зелье не подействовало, когда боль жадными клыками вгрызлась в живот и постепенно расползлась по всему телу. Обратный процесс мутации проходил медленнее, и за счёт этого как-то не так болезненно. Или привык уже? Во всяком случае, на этот раз я почти не кричал, зато умудрился под конец потерять сознание.

Когда очнулся, сарса рядом не было видно, зато появилось непреодолимое желание поговорить с Дарком. Даже не удосужившись глянуть в зеркало, чтобы удостовериться, что с внешностью всё в порядке, я попёрся в комнату к тёмной. Как я себя с ней вёл! До сих пор уши краснеют. И что тогда на меня нашло? Самое странное, что стоило тёмной дать мне более-менее чувствительную затрещину, я будто протрезвел. Но извиняться было уже поздно. Дарк отгородилась своей злостью и не хотела ничего слушать.

А на следующий день я обнаружил, что дверь её комнаты заперта. До обеда я не решался приближаться к тёмной, прекрасно осознавая, что она не постесняется высказать мне своё нелестное мнение при свидетелях, а потом Дарк стала поистине неуловимой. Да и тренировки забрасывать было нельзя.

Гроссер молчал, ни жестом не напоминая о произошедшем. Я же чувствовал, что стал другим. Не в смысле физических показателей, которые пришли обратно в норму. Мне стала доступна сила. К какому направлению она относилась и как ею овладеть, я даже представить не мог. Ни с чем подобным я раньше не сталкивался. Вроде как я её ощущаю, но воспользоваться совершенно не в состоянии.