Черная нить горизонта

Завершив разворот, Костас встретил поднявшегося с земли хассада.

Противник слишком спешил загладить свою оплошность, стоившую жизни двоим его соратникам. Удар подтоком он отбил. Отбил со всей яростью и злостью. Отбил, далеко отведя руку и запоздал увернуться от вращающегося яри, эту же руку ему отрубившее. Хасад сделал выпад «пустым» плечом. Мысль о смерти не успела его напугать, когда второй удар, круговой, такой силы, что завыл воздух, разнял его тело от шеи до селезенки.

Птат защищался, как мог уворачивался и отбивался. Он был не плохим воином. Хладнокровно менял позицию, иногда наступал. Но больше пятился к обрыву.

− Сзади! — предупредил своего ашера хассад и переключился на Костаса.

Режущий удар яри снизу вверх. Хассад ставит блок. Он так приучен. Блок и его очередь контратаковать. Но яри не меч. Его длины хватит для продолжения атаки. Обыкновенный тычок. Незамысловатый, но действенный. Яри пропороло брюшину и перерубило позвоночник.

Хассад не сдался. Умирая, волоча отказавшие ноги, он пытался ползти за Костасом. Бой не окончен! Не окончен! Угасала мысль с истекающей из тела кровью.

Костас подхватил с земли баул, что кинули в беглянку и в свою очередь швырнул в ашера. Тот шатнулся и Птат, к тому времени серьезно раненый, сгреб врага в охапку и свалился с ним на землю. Прежде чем упасть в пропасть, они перекувыркнулись несколько раз.

Кричала Вигдис. Перебирая плечами, извиваясь, пробовала удержаться на настиле. Тщетно. Она совсем сползла и теперь лежала, опираясь о мостки затылком. Беглянка еще крепче оплела канат ногами. Но что это ей даст? Две-три минуты жизни, перед тем как сорваться?

Костас посмотрел на девушку. Каждое покачивание приближало падение. Он быстро вернулся к костру. Хассад с обваренным лицо отступил и полуслепо тыкал мечом ему на встречу. Добить его не составит труда. И добить следовало.

− Аааааа! — донесся крик отчаяния.

Костас подхватил с земли свой панарий[32], попутно сдернул с лошади веревку, сунул к себе.

Ступил на мост. Под его тяжестью шатание уменьшилось. Надо спешить, девушка вот-вот сорвется.

Вигдис задержала дыхание, словно это могло, как-то помочь выкроить мгновения пока подоспеет помощь. Лицо её сделалось красным от напряжения. Она закусила губу до крови. Взгляд, обращенный к Костасу, умолял. Скорее! Скорее!

Костас вбросил яри в петлю и, схватившись руками за канаты, меньше сотрясать мост, заскользил вперед.

Девушка взвизгнула, срываясь и повисая над пропастью. Держалась одними ногами. Канат, словно нож, разрезал замок захвата.

− Взялся! — схватил Костас пленницу за поясной ремень.

Вигдис его не слышала.

− Взялся, говорю! − злиться он.

Притянув к себе, перехватил удобней. Вигдис забилась в его руках. Её лицо из красного сделалось белым и неживым.

−Мммммм, − мычала она в безумном страхе.

Что-либо говорить, бесполезно. Не уразумеет. Взвалил на плечо. От отчаяния и боязни что все-таки упадет, девушка впилась в панарий зубами.

Костас перешел на другую сторону. Став на твердую землю, рубанул яри по канату. Мост провис на одну сторону. Перейти по нему сейчас крайне рискованное и долгое предприятие.

Келаб драл глотку. Эхо послушно разносила громоподобный лай.

Прилетевшие на выручку хассады взирали на удалявшегося врага с их пленницей на плече.

Всадник соскочил с седла, вскинул лук, целясь послать стрелу.

− Не смей! — остановил его старший.

− Варай, я его достану! Пока он не ушел за скалу! — заверил лучник.

− Не смей! — повторил Варай.

Упустить на время жертву не страшно. Страшнее из-за самонадеянности безвозвратно потерять.

3

В ненастье ночь в горах чернее любых чернил. В полушаге ничего не видно. Подобную темень можно сравнить только с темнотой в шатре, где опустили полог и заткнули все дыры и отдушины.

− Там, − Вигдис указала на едва заметный свет костра у подножья гор.

Огонь напомнил ей о холоде. Челюсть начала трястись, зубы клацать. Девушка обхватила себя руками, стараясь согреться. Влажная одежда лишь усилила ощущение холода.

Шли третий день. Третий! Вигдис воочию увидела… Что увидела! Испытала, то о чем слышала в сказках от своей древней бабки. Герои и святые легко преодолевали фадж. Но, то герои и святые!!! Им покоряются и пределы и время…

…Серебряные Ступени. Тропа петляла и вползала наверх по уступам водопада. От воды не уберечься. Льется на голову, на плечи, за ворот. Минута и вымок до нитки. Помогая себе, цепляешься за влажный и скользкий камень, скрюченными от холода пальцами. Отдуваешься от летящих в лицо брызг и тешишься мыслью. Поднимаешься к солнцу и теплу!

Десять… двадцать… Ты не считаешь. Только смотришь сколько осталось. Сколько их еще осталось… Последняя. Уступы заканчиваются…

… Горн Зорь. Продуваемый со всех сторон участок. Ветер, завывая, пробрасывает ледяную крупку. Холод обжигает кожу. Колтун схватывает волосы. Одежда не гнется, смерзаясь в панцирь. Захватывает дух от увиденного. Солнце, огромный желтый диск висит над сотнями каменных клыков. Оно совсем рядом, чуть ли не над макушкой! Но холодное… Почему-то невыносимо холодное солнце…