Чёрная орхидея

И вот кто мне скажет, почему из тысячи моментально вспыхнувших в моем разуме вариантов расправы за такую самодеятельность, я не применяю ни один - продолжаю стоять как последняя идиотка и жую то, что он мне дает?

Снова и снова...

- Хорошая девочка, - следует похвала, как только булочка окончательно съедена.

Брюнет подает мне апельсиновый сок, который я также послушно выпиваю.

И кто  из нас после этого действительно невменяемый?!

- Теперь можно перейти и ко второй части, - великодушно сообщает мужчина, забирая у меня почти пустой стакан.

Очень хочется поинтересоваться о том, что за “вторая часть, к которой можно перейти”, да только через несколько секунд и так все становится понятно.

Маркус берет за руку и утягивает за собой в сторону дивана. Садится и вместе с тем вынуждает устроиться на нем сверху. Его ладони скользят от моих согнутых колен к внутренней стороне бедер, а уголка губ касаются невесомые поцелуи. Легкие, ненастойчивые, плавно смещающиеся к шее, ключицам и линии декольте, обнаженного благодаря расстегнутым сверху пуговичкам блузы…

- Маркус, - выдыхаю едва слышно.

То ли в возражении, то ли ли в просьбе. И сама еще не могу никак решить, ведь сознание потихоньку тонет и пропадает в опутывающей тело эйфории чужого тепла.

- Маркус, - повторяю заветное имя вновь.

Прикрываю глаза, впиваясь ногтями в сильные плечи, и впитываю в себя каждое из проходящих мгновений, пока сердце начинает биться чаще и громче.

В конце концов, что бы я ни говорила, ни делала, как бы ни убеждала саму себя и ни обманывала собственный рассудок, каждое из этих чертовых мгновений необходимы мне, подобно кислороду среди необъятного космоса. Я просто-напросто задохнусь и сгину в непроглядной безграничной темноте, если лишусь их.

- Медперсонал… Мы… - пытаюсь связать хоть одну внятную фразу в новой попытке убедить хоть одного из нас.

Получается плохо. Слишком трудно концентрироваться на чем-то, помимо даримых мужчиной нежных прикосновений поверх кружева моего белья.

Понятия не имею, когда мой личный яд, пропитанный соблазном, отравил разум так неотвратимо, что я становлюсь настолько слаба...

- Ох, - срывается с моих уст наряду с тихим стоном, как только ощущаю первое проникновение.

Все остальное больше не кажется таким уж и важным. Сознание захлестывает волной безудержной потребности чувствовать движение внутри себя снова и снова, гораздо глубже, быстрее… Будто бы только так я могу увериться, что все еще жива.

- Маркус, - шепчу в мольбе, до боли в суставах вдавливая пальцы в его плечи.

Сама же тянусь за новым поцелуем, впиваясь в чужие губы со всем тем отчаянием, что выжигает мое нутро. И раз за разом подаюсь мужчине навстречу, стараясь приблизить грань освобождения для нас обоих.

Широкие ладони по-прежнему ласкают мои бедра. Сдавливают, гладят... Но уже не так ласково, осторожно и бережно, как по началу. Именно эти прикосновения окончательно сводят с ума, превращая каждое новое мгновение в нечто чрезвычайно важное и необходимое.

- Не так быстро, цветочек, - слышу на краю сознания тихим полушепотом.

Маркус крепко сжимает в своих объятиях и останавливается. Он все еще во мне. Предельно глубоко, как только возможно в нашем положении. Руки скользят вдоль поясницы, задирая подол сарафана выше, практически до самой талии. На ягодицах совершенно точно остаются синяки, пока мужчина неоднократно сдавливает их и вместе с тем отодвигает тонкую ткань трусиков еще дальше. Влажный след моего возбуждения остается на его пальцах, прежде чем Маркус вторгается в мое тело вновь. Сначала растягивает одним пальцем, потом двумя… Позволяя ощущать возобновившийся ритм каждого нового проникновений его члена совершенно по-другому. Меня просто-напросто вышвыривает за пределы реальности, выворачивая каждую клеточку организма в нахлынувшем наслаждении. Я едва ли в силах остаться в сознании, даже после того, как отголоски испытанного удовольствия стихают. Даже дыхание - и то никак не приходит в норму.

- В следующий раз я сделаю это по-другому, - ухмыляется Грин, комментируя мое состояние. - Трахну твой зад не так аккуратно и терпеливо.

Поскольку нет никаких сил даже толком пошевелиться, не то чтоб ответить, я лишь едва заметно киваю в знак того, что информация усвоена. И все еще не могу поднять головы, банально распластавшись на мужчине, уткнувшись лбом в его плечо.

Зато мигрень исчезает бесследно…

Проходит еще довольно много времени, прежде чем я могу сдвинуться с места. К тому же, негромкий стук в дверь все равно не оставляет возможности предаваться порыву нахлынувшей слабости и дальше. Кто у нас тут такой вежливый и предусмотрительный, что остается в коридоре, пока Маркус сам не открывает, становится известно немного позже, после того, как повторно умываюсь ледяной водой и привожу свой внешний вид в порядок. Лиз - личный ассистент Грина, приносит с собой не только две порции латте с корицей, но и костюм для своего начальства. Правда, последнее так и остается у нее в руках.