Черная Пасть

Рядом осталось меньше людей, с которыми приходилось близко сталкиваться в последние дни, и было больше времени для раздумий. Но когда Сергей раздумывал о последних событиях, то переживал происшедшее с еще большей остротой. Время сглаживало лишь второстепенное, а главное нисколько не меркло и не отступало в прошлое. И все же можно было сейчас попристальней рассмотреть то, что в горячке споров путалось и мешалось. "А что же в минувшей неделе было главным?" - такой вопрос Сергей не раз ставил перед собой, и что странно - не мог с достаточной определенностью выделить это главное: их, главных пунктов, было несколько... И как ни мудрил и ни лукавил Сергей, стараясь отделить глубоко интимное от горластого общественного, все это переплеталось мудреным шитьем и непостижимой изгибностью... И Завидный, и Метанов, и писатель Виктор Пральников, и Чары Акмурадов, и Ковус-ага, и "породистая делегатка", как ее окрестил Мамраз, дьявольски умная и изворотливая Ева Каганова, и сильная и беспокойная Нина Протасова -все они хотя и жиля в его сознании каждый в отдельности и по своему, но в то же время никак не могли находиться вне связей друг с другом, помимо того деятельного и большого сообщества, которое укреплялось этим летом на промыслах в Бекдузе. Сергей чувствовал и понимал, что он оказался в центре, на самом огневом редуте, и накрепко был связан со всеми участниками последних событий. С особой наглядностью, выразительностью это проявилось на партийном бюро. А сейчас Сергей Брагин хотел все это как следует обдумать...

Все было чрезвычайно живо в памяти, и перед глазами неизменно вставала удивительно разнохарактерная, мастерски реагирующая на обстановку Каганова. Ей, бедняжке, нездоровилось, и Ева Казимировна все время просила разговаривать потише, а, если возможно, то в полголоса и по очереди, не перебивая друг друга. И партбюро действительно началось спокойно и плавно, хотя вопросы обсуждались жгучие, и в словопрениях приняли участие не только свои, комбинатские, но и ленинградец Иван Волков, профессор Туркменской академии наук Сокольников, представители главка и Министерства. Правда, плавность и солидность собрания, фигурально названного Евой Казимировной "симпозиумом виднейших галургов", его размеренность и порядок сразу же были нарушены, и не кем-нибудь, а самой же Кагановой. После утверждения повестки дня члены партбюро приступили к обсуждению вопроса о ходе комплексного строительства на промыслах Бекдуза. Вопрос вроде бы чересчур общий, но решался он конкретно; прежде всего, предстояло выяснить - что сдерживало строительство сульфатного завода, наиболее важного объекта в общем химическом комплексе? Дело в том, что заводы Сибири и другие предприятия страны, поставляющие оборудование, были готовы досрочно изготовить выпарные установки и другие промышленные узлы, а строительство заводских помещений на Кара-Богазе срывалось, по разным причинам отодвигалось и даже ставилось под сомнение. Причем, сам проект сульфатного завода нуждался в некоторых изменениях, в сторону увеличения мощности. К великой радости туркменских химиков для житницы Кара-Богаза уже делалось мощное ответвление от магистрального газопровода, идущего из Средней Азии к Центру страны. Значит, скоро сюда придет огненная река голубого топлива. А то ведь до сих пор химикам возили горючее пароходами; промысла постоянно держались на голодном "электропайке", а пресную воду не просто возили, а "доставляли", как лимитированный товар.

Чары Акмурадов, приободренный сообщением о приходе газа, нарисовал такую радужную картину, что Ева Казимировна, на правах гостьи, сделала любезное замечание всем членам партбюро.

- Увлечение гигантоманией не всегда разумно, - сказала она хворым голоском. - От нас требуется реальный подход, и в этом аспекте нужно конструктивное решение, а не общие благие озарения!..

- На нашем небосводе завод будет важным светилом, но не единственным, - ответил парторг Сахатов. - Мы кладем начало крупной индустрии на Кара-Богаз-Голе. И это наша генеральная линия.

- Всякие восторженные экскурсы в область техниче ских предположений... - Ева Казимировна сидела за столом рядом с Сахатовым, но старалась говорить как можно громче, - не для него одного, - и в поисках сочувствия поминутно прикладывала кончики пальцев то к виску, то к переносице. - Зачем трескучие анонсы, когда есть уже готовая, авторизованная новинка-печь "кипящего слоя". Мы готовы помочь периферии!..

На ее слова первым отозвался ленинградский конструктор сульфатосборочной машины Иван Волков, выйдя на середину комнаты с поднятой рукой.

То, что произошло после этих слов приезжей гостьи Кагановой, имеет важный, глубинный смысл: оказывается, заботиться о благе и процветании Кара-Богаза можно по-разному. У туркменских химиков в Москве, Ленинграде, Ташкенте - по всей Советской стране были настоящие, доброжелательные и щедрые друзья и помощники. Одним из таких беспокойных искателей и был ленинградский конструктор Иван Ильич Волков. Именно он и задал тон всему на партийном бюро.