«Черная пехота». Штрафник из будущего

Последние приготовления к рывку были уже близки к завершению. Около моста группа бойцов, порядка сорока человек, бурно имитировала трудовую деятельность. Тащили со станции какие-то ящики, тормозили платформы с техникой и вагоны. Их отыскалось две штуки, и сейчас они были плотно забиты штурмовыми группами. Ребята ждали своего часа. По броне танка и бронемашины уже бегали мнимые пожарные. Сбрасывали на землю дымящуюся бутафорию и поливали технику водой. Для этого им пришлось организовать цепочку от реки. Так что крайний боец в ней стоял в двадцати метрах от моста. Хорошо, меньше бежать придется. Зенитку выволокли на новую позицию и развернули для начала в сторону немецкого НП.

За спиной бухнул очередной «колодец», саперы вовсю дурачили немцев. Кстати…

– Лейтенант Якименко!

– Я, товарищ подполковник!

– Склад к взрыву подготовлен?

Недавно, когда я объяснил ему устройство простейшего фугаса замедленного действия, изготовленного из ведра с водой, блока с противовесом и ручной гранаты, лейтенант проникся ко мне неслабым уважением. А фокус с «колодцами» вообще привел его в изумление.

– Приготовлен, товарищ подполковник! Мы там сразу два фугаса поставили, для страховки. Перед отходом со станции приведем их в действие. Гранаты дополнительно усилили тротилом, так что сработает!

– Молодцом, лейтенант! Командуйте там и дальше.

– Товарищ подполковник! – Сзади подошел Сомов. – Вот расчет зенитного орудия. Вы приказывали представить их вам.

Я осмотрел артиллеристов. Шесть человек, немолодые уже мужики.

– Кто старший?

– Я, товарищ подполковник. Сержант Коростылев.

– Присаживайтесь, сержант. Да и вы все, товарищи, тоже. Вам старший политрук задачу объяснил?

– Да, товарищ подполковник. Все объяснил.

– А почему вас шестеро? Для зенитки вроде бы столько и не надо?

– На всякий случай, товарищ подполковник. Вдруг кого ранят или того хуже – убьют. Чтобы заминки при стрельбе не вышло.

– Вы понимаете, что со станции, скорее всего, уже не уйдете? Не дадут немцы.

– Понимаем мы все. Возраст у нас не тот уже, чтобы по степи бегать. А помирать – все одно когда-нибудь придется. Уж лучше так, с пользой для общества, чем в степи да на бегу.

– Ну, что ж, сержант. Спасибо тебе, да и всем вам спасибо от меня. И не только от меня, от всех нас! Налил бы вам, по обычаю, так нету…

– Разрешите? – Сбоку подошел Козицин.

– Слушаю вас, товарищ старший лейтенант!

Вместо ответа он протянул мне немецкую флягу, обтянутую сукном.

– Вот, товарищ подполковник, шнапс немецкий. В казарме взяли.

– Спасибо, старший лейтенант! Очень даже к месту! Ну, сержант, держи. Стаканов у меня тут нет, так что не взыщи.

– Благодарствую, товарищ подполковник. – Он взял флягу, глотнул из горлышка. Утер рукавом губы и передал ее соседу. – Не наша водка, но и это сойдет.

– Товарищ подполковник. – Сбоку нарисовался незнакомый боец. – Разрешите обратиться?

– Слушаю вас.

– Мы тут это, раненых относили. Так к нам немец подошел и говорит: «Оберстлейтенант, оберстлейтенант!» И рукой тычет на горку, где немцы сидят.

– Ага, это ихнее начальство забеспокоилось. Меня видеть хотят. Ну, сержант, извини! Выпил бы с тобой, так к немцам идти. Еще унюхают чего…

– Мы не в претензии, товарищ подполковник, все понимаем. Разрешите идти?

– Давай хоть обнимемся напоследок, сержант!

Коростылев встал, и мы обнялись. Я похлопал его по плечу, обнял по очереди остальных артиллеристов.

– Товарищ Сомов!

– Слушаю!

– Запишите имена и фамилии, адреса. Родным сообщить надо будет, когда к своим выйдем.

– Будет исполнено, товарищ подполковник!

– Козицын!

– Я, товарищ подполковник!

– В порядок себя приведи, со мной пойдешь. Одна голова хорошо, а две лучше. Вдруг я чего не усеку, так ты заметишь. Да и сверху посмотришь на мост, а то только я один эту картинку и разглядывал, вам не до того было. Там, у немцев, видимость хорошая, все видно. Вот и прикинешь, как будешь бойцов вести. Капитан тут пока за старшего остается.

Проходя по станции и пригибаясь в опасных местах, я еще раз осматривал все, что мы успели тут наворотить. Помимо втирания очков немцам приходилось тушить пожар уже по-настоящему, иначе мы имели все шансы не дожить до атаки. И давалось это трудно. Сколько там, Сомов сказал, у нас погибших? Восемьдесят? Похоже, что данные у него устаревшие. Уже. На моих глазах рухнувшая откуда-то сверху балка сбила с ног одного бойца. Товарищи его, не задержавшись ни на секунду, оттащили ее в сторону, но… Поздно. И что я мог сделать для них? Здесь и сейчас? Я бросил взгляд на старшего лейтенанта. Крепко стиснутые зубы, сжатые кулаки – он еле сдерживался, чтобы не броситься к упавшему бойцу.

– Твой боец?

– Вместе в плен попали…

– Терпи, старший лейтенант. Ты командир, на тебя многие глядят. Думаешь, мне вот так легко на все это смотреть? А ведь это я их сюда послал!

– Так ведь, товарищ подполковник! Не было же выхода другого!

– А вдруг – был? Может, и не стал бы там, в карьере, лейтенант этот стрелять? А?

– Стал бы…

– Ты это только сейчас понял?

– Нет. Там еще.

– А чего тогда ждал? Чего сам не вышел? Команду не отдал?