«Черная пехота». Штрафник из будущего

– Сестричка, а вот отсюда всех вынесли?

– Некого было выносить, товарищ капитан. Первые бомбы аккурат сюда и легли. Все, что осталось, – вон там, на краю площади. Уцелели только те раненые, которые в домах были. Да и то не все. Если бы не солдаты, что к нам еще во время бомбежки прибежали, совсем бы плохо было…

– Спасибо, сестра. Видишь, Леонов, – повернулся он ко мне. – А ведь из этой самой палатки тебя вчера и вытаскивали. Вот оно как бывает. Ладно, пойдем назад.

Мы пошли вверх по улице. В моей голове все смешалось. Значит, не попади я в тело Леонова, мои останки лежали бы сейчас вместе с остальными? Сумел бы я тогда возвратиться назад? Или так и остался бы лежать в палате с табличкой? Поди проверь! Как-то вот нету желания проводить такие эксперименты.

– Что молчишь, Леонов?

– Так что говорить-то, товарищ капитан?

– Головастый ты мужик, только вот валенком прикидываешься. Зачем это тебе? Я твое личное дело читал, нету там за тобой подобных хитростей. Воевал ты неплохо, почти пять лет в строю, так что и неудивительно. Полно благодарностей, даже и в приказе отмечен был. Что там у тебя с твоим ротным вышло, это дела прошлые, меня не касаются. Сейчас ты здесь, и я должен знать, чего от тебя ждать. По большому счету за медсанбат тебя к награде представлять нужно. Если бы это была обычная рота и был бы ты обыкновенным старшиной. А в данной обстановке – извини, – он развел руками. – Не могу. Сам должен понимать, чай, не мальчик. Но запомню, вы меня знаете. За мной не заржавеет.

– Я все понимаю, товарищ капитан. Если бы не этот дурацкий «самоход»…

– Что?

– Ну… вылазка эта наша в медсанбат…

А действительно, за каким таким рожном поперся мой персонаж в медсанбат? За спиртом? Сомнительно, не тот он мужик, судя по мнению окружающих. Так тогда зачем? Что он там потерял?

– А-а-а… Да, Леонов, правильно мыслишь. Если бы не эта вылазка, иначе бы все было. А так, одного расстреляли, а другого наградили. Не бывает так. И не поймут меня там, – ткнул он вверх пальцем.

– Понятно.

– Так что будем другого случая ждать. А там я уже и про это вспомню. Понял?

– Так точно, понял, товарищ капитан.

– Ну, так и жди. Скоро уже. И… – он на секунду задумался. – Спасибо тебе за медсанбат. Большое вы дело сделали.

Вернувшись в сарай, я присел в углу. Усталость навалилась на меня, и сейчас хотелось только одного – хоть немного отдохнуть. Да и гимнастерку надо было хоть как-то залатать, не сверкать же дырками на глазах у всех? Поэтому, подремав часок, я поднялся и отыскал во дворе свою кружку с недопитым чаем. Она так и стояла на бревне, никто на нее не позарился. Глотнул чай – получшело! В приподнятом настроении я пошел искать Гогоберидзе. Как я уже понял, он тут исполнял обязанности ротного старшины. Стало быть, все обмундирование – его вотчина.

Выслушав мою просьбу, Гогоберидзе пожал плечами:

– Нету у меня ничего. Сам пойми, тут у нас движение сильное. Одни приходят, других… увозят. Никто еще форму сносить не успел, откуда мне замену брать? На кого выписывать? Все в своей форме приходят и… уходят.

– А каптерка у тебя чем тогда заполнена? Может, там порыть? Глядишь, и найдется что-нибудь? Я ж у тебя не комсоставскую шинель прошу?

– Ты вот что – не лезь в чужие дела! Понял?! А то тут таких резвых уже знаешь сколько было?

– Так какие же это чужие дела? Гимнастерка у меня одна, больше нету. И спина под ней тоже не дядина.

– Тебе каким языком повторять? Или по-другому объяснить?

– А здоровья на объяснялки хватит?

Гогоберидзе посмотрел на меня недобрым взглядом и отвернулся. Говорить со мной он явно не хотел.

Время близилось к ужину, и я вернулся в сарай. Ужин, вечерняя поверка, отбой – стандартная армейская жизнь. Ночью я прижался спиной к соседу, ноги засунул в сено… словом, выспался нормально.

После завтрака нас опять построили напротив сарая. Явилось все наше командование, с капитаном во главе.

Командир роты сегодня был в настроении, и сильного разноса не последовало. Пообещав в самом ближайшем будущем передовую, капитан упомянул о вчерашнем происшествии. Подал он это как грамотное выполнение его приказа. Сообщил, что вышестоящее руководство в курсе всего и выражает удовлетворение нашими действиями. Отметил он нескольких бойцов, в том числе и меня. После чего и приказал мне выйти из строя. Сверкая свежими дырками на обмундировании, я промаршировал на центр площадки. Капитан удивленно на меня посмотрел.

– Рядовой Леонов! Потрудитесь объяснить свой безобразный внешний вид!

– На пожаре, товарищ капитан, гимнастерку прожгло!

– Это я уже видел вчера! Стыдно вам должно быть, Леонов! Старослужащий, а ведете себя как первогодок! Что, вечера и ночи не хватило, чтобы гимнастерку заменить?

– Так точно, товарищ капитан, не хватило! Рядовой Гогоберидзе, когда я к нему обратился, заявил, что у него нет запасного обмундирования. Зашить дыры мне было нечем. Иголки и нитки у меня тоже нет.

– Гогоберидзе! – рявкнул капитан. – Ко мне бегом – марш!

Тот пулей выскочил откуда-то из задних рядов.

– Товарищ капитан, по вашему приказанию…

– Форма на него есть?

– Надо проверить, товарищ капитан…