Черная Пешка (СИ)

Ты меня не бойся, я приехал за тобой.

Она жила в небольшом одноэтажном доме, под крышей которого ласточки свили гнезда. По бокам от узкой тропинки, ведущей к крыльцу, цвели жасмин и сирень, высились стройные березы и широкие дубы.

Поднявшись по ступенькам, Элайджа постучал прикрепленным к двери бронзовым молоточком. Спустя минуту, Катерина появилась на пороге. В ее глазах — опухших и красных — отражались отблески заката. Волосы были растрепаны. Увидев Элайджу, она, так сейчас похожая на запуганного котенка, отшатнулась.

— Не бойся меня, Катерина. Я тебя не обижу.

— Откуда мне знать? — неудачно пытаясь сдержать слезы, спросила она. — Вы одна семья. У вас крепкая связь. Я успела ее отчетливо рассмотреть. — Всхлип.

Элайджа инстинктивно поднял руку, чтобы вытереть с ее щеки соленую дорожку. Но Катерина сделала шаг назад. Она дрожала.

— Я могу войти?

Немного подумав, Катерина дала согласие. Закрыв за собой дверь, Элайджа бережно взял ее за руку.

— Прошу прощения за поведение моего брата. Он порой бывает слишком вспыльчив. У него не всегда получается контролировать свои эмоции. — Пауза. — Никлаус не хотел тебя обидеть.

— Тогда почему пришел ты, а не он? — она вскинула тонкую изящную бровь.

— Он еще не успокоился. Некоторые события вывели его из себя.

— И я не имею права знать о деталях, — грустно добавила Катерина и прошла вглубь комнаты для гостей. Остановившись у камина, зажгла свечу.

— Возможно, напротив, ты обязана их узнать. Вы помиритесь. Скажи... Ты сильно его любишь? — разглядывая простую, но утонченную мебель, небрежно поинтересовался Элайджа. Но внутри него все сжалось. Он услышал, как сердце Катерины пропустило удар.

— Люблю? — она горько усмехнулась. Повернулась к нему лицом. — Мне он когда-то нравился, но я люблю другого. — Стыдливо опустила глаза и нервно заломила пальцы.

— Кого? — слишком поспешно. — Прости, — спохватившись, сказал Элайджа и сделал неопределенный взмах рукой. — Это не мое дело.

— Твое... — слабый и робкий шепот. Порывистым движением Катерина подошла к окну и задернула шторы. Замерла.

Элайджа стремительно приблизился к ней и, развернув к себе лицом, заставил на себя посмотреть.

— Прошу... — неуверенно и едва слышно произнесла Катерина и хотела было вырваться из стальных объятий, но Элайджа не позволил.

Секунда, и его губы коснулись ее, а тело окатила горячая волна вырвавшихся наружу чувств. Катерина поддалась. Ее руки нежно обвили шею Элайджи, а хрупкий стан прижался к его упругой и мускулистой груди. На кончике языка он почувствовал вкус истинного счастья.