Черная Пешка (СИ)

Шаг.

Второй. Третий.

И вот Тревор остановился напротив девушки, стоящей к нему спиной. Ее хрупкое, утонченное тело было запрятано под темно-зеленой тканью изысканного платья. Осанка поистине королевская. Длинные закрученные волосы были уложены в высокую прическу, лишь некоторые локоны мягким водопадом спадали на плечи. Элайджа остановился от девушки на расстоянии вытянутой руки, и в этот самый миг она обернулась к нему лицом. Земля будто покачнулась под его ногами. Любые очертания стерлись. Звуки погасли.

— Здравствуйте, — робко произнесла девушка и смущенно улыбнулась.

Элайджа промолчал. В эту секунду все слова вылетели из его головы, воздух вдруг показался спертым. Он приоткрыл губы, но не смог произнести ни звука.

— Катерина, позволь представить тебе лорда Элайджу, — сказал Тревор. Элайджа, нервно улыбнувшись, замер в грациозном поклоне.

— Я польщена, милорд, — сделав реверанс, произнесла девушка и склонила голову в знак уважения.

— Не более, чем я, — ответил Элайджа и поцеловал ее руку, — Катерина, — добавил он более мягким и сладким, как черничное варенье, голосом.

Вокруг них вращался хоровод, но Элайджа не спускал глаз с призрака из прошлого. С двойника Татии. Мысли злым ураганом завертелись у него в голове, громко крича о том, что его брат, наконец, получит то, о чем мечтал уже не первое столетие. По венам же растеклось тепло. Перед взором замаячила утраченная любовь. Противоречивые чувства, как кокетливые дамы на параде масок, заиграли в сердце. Но спустя пару секунд, Элайджа все-таки сумел взять себя в руки. К людям, мебели, запахам — ко всему вернулись свои очертания.

— Позвольте пригласить вас на танец, — одновременно твердым и бархатным, точно кончики крыльев бабочек, голосом сказал Элайджа. Дал знак Тревору привести Никлауса.

— Почту за честь. — Катерина улыбнулась.

Она пахла яблоками. Спелыми и сочными. Зелеными и влажными от капель дождя. Она была гибкая, точно ива. Ее скромная улыбка и нежный румянец очаровывали, влекли к себе, а глаза, похожие на два темных облачка, погружали в свою дымку, рассеивая все, что кружилось, вертелось и жило по сторонам. Она походила на птицу — маленькую и шаловливую, но запертую в клетке. Она была точно соткана из ветра и огня.

«Катерина... Иллюзия, обман» — ощущая неодолимую тягу к девушке, думал Элайджа. Он был уверен, что чувствовал к ней тепло не оттого, что она ему понравилась, а потому, что она была внешней копией Татии. — «Никлаус будет доволен», — взмах руки. Поворот. Робкая улыбка. Катерина невзначай обронила вопрос о хозяине замка, чье имя ей никто не говорил, но рассказывал о его красоте, остром уме и величии. Элайджа ответил ей, что это его брат и он скоро прибудет на торжество. Увлекая девушку в круговорот вычурного танца, против своей воли утопая в ее аромате и растворяясь в глазах, поведал ей пару забавных историй из их детства. Ему хотелось заранее очаровать Катерину своим братом, ведь она была ключиком к счастью того, с кем он давал клятву в семейной верности навеки быть вместе.

Шорох платья. Поклон. Задорный взгляд из-под ресниц.

— Так когда же таинственный владелец, о котором я так много наслышана, уже почтит нас своим драгоценным вниманием? — ступая вдоль стола, спросила Катерина. Элайджа, следуя за ней, взял кубок с вином.

— Как обычно, задерживается. Он любит эффектно появляться. — Шум музыки и голосов разбавили восторженные возгласы некоторых захмелевших дам, что безошибочно сообщило Элайдже о прибытии брата. — А вот и любимец публики, — обернувшись к массивным дверям, указал он девушке с флером гордости и восхищения.

Никлаус шел неспешно, кому-то кивая, с кем-то обмениваясь словом-другим. Толпа перед ним расступалась, как трава перед рекой. Катерина замерла, но Элайджа слышал, как ее сердце, пропустив удар, помчалось галопом, очевидно в ожидании близкого знакомства с явившимся «королем».

Глаза подошедшего брата впились в глаза девушки. Уголки губ приподнялись.

— Катерина, — сказал Элайджа, — позволь тебе представить, лорд Никлаус.

Она, словно завороженная, сделала реверанс. Древний же, опустив голову на миг, взял ее за руку и поцеловал тыльную сторону ладони.

— Имя Никлаус дал мне мой отец, с которым у меня сложились непростые взаимоотношения. Прошу, — он опустил ее руку, — зови меня Клаус. — Вязкая улыбка. — Откуда ты приехала, Катерина?

— Я из Каспичана, милорд.

— Катерина из Болгарии, — добавил Элайджа, зная, что брату важно знать откуда родом двойник. Ведь при снятии проклятия нужно было находиться на том месте, где девушка сделала свой первый вздох.

— Здравейте, Катерина! [3] — с толикой серьезности произнес Клаус. Девушка рассмеялась.

— У вас недурно получается, — подметила она. Ее щеки вспыхнули.

— Позволишь, брат? — Никлаус выразительно посмотрел на Элайджу, что означало «я бы хотел поговорить с ней наедине».

— Да, конечно, — кивнул Элайджа. — С днем рождения, брат! — кинул он только понятную для них фразу.

Предложив Катерине руку, Никлаус настойчиво и незаметно увлек девушку за собой. Элайджа отпил глоток вина, провожая их взглядом. Он был рад, что исполнение мечты брата близко, но внутри, где-то очень глубоко, в его душе заскреблись когти кошки-печали. Девушка ему понравилась. В ней не было некой дикости Татии. В ней таилась сама нежность. Сама любовь. Душа, не слушая голоса разума, полетела за ней.