Черная полоса

Девушка сидела на полу в каминном зале. Рубахов с силой затягивал удавку, коленом упираясь ей в спину. Она слышала, как трещит материя. Галстук мог порваться, но глупо надеяться на это. Если вдруг так и случится, то Рубахов обязательно что-нибудь придумает и убьет ее.

Еще Василису могла спасти тетя Роза. Если в ней вдруг проснется совесть, то она возьмет сковородку, зайдет в комнату и ударит Рубахова по голове. Но это вряд ли. Сзади к нему она подобраться не сможет, а спереди он ее остановит. Да и совесть в ней не проснется.

Был еще третий вариант, но легче было поверить в разорванный галстук, чем в Матвея.

Однако Матвей появился. Он зашел в каминный зал с пистолетом в руке. Но Василиса не знала, наяву его видит или в предсмертном бреду. Кровь не поступала в голову, кислород не питал мозги, возможны были галлюцинации.

Матвей двигался спокойно, неторопливо, но быстро. Лицо каменное, взгляд холодный. На руках перчатки. Да, он мог таким быть.

Парень невозмутимо поднял руку, направил ствол пистолета на Рубахова и с тем же ледяным спокойствием нажал на спуск. Но мог ли Матвей с таким хладнокровием убить человека?…

Василиса мотнула головой. Нет, это действительно галлюцинация. С оглушительным звуковым сопровождением.

Но удавка на шее вдруг распустилась. Рубахов разжал руки и бухнулся на спину.

Все это происходило в реальности.

Матвей нагнулся, обнял Василису, помог ей подняться.

Рубахов лежал на полу с простреленной головой. Во лбу небольшая дырочка, а под затылком растекалась кровь.

В комнату ворвалась тетя Роза. Но вряд ли в ней проснулась совесть. Возможная гибель племянницы ее ничуть не смущала, а смерть любовника повергла в ужас. Это же крест на светлом будущем.

Перед тем как набросить удавку ей на шею, Рубахов бросил ее пистолет в кресло. Там он сейчас и лежал.

Василиса вырвалась из объятий Матвея, схватила его и направила на тетю Розу.

– Ну ты и сука! – прошипела она.

Тетя Роза и без того имела бледный вид, а сейчас ее лицо стало белым, как мел.

– Василиса, ты чего? – в страхе пробормотала она.

– Ты же знала, что меня убивают! – Одной рукой Василиса держала ее на мушке, а другой показала на покойника.

– Не знала я!

– Знала, – негромко сказал Матвей и вдруг схватил тетю Розу за руку.

Она и опомниться не успела, как он вложил пистолет ей в ладонь, тут же отобрал его и обмотал носовым платком.

– Это ведь ты его убила. – Матвей кивком показал на Рубахова.

– Нет! – выкрикнула тетя Роза.

Она была подавлена, растоптана, но Василиса ничуть не испытывала жалости к ней. Эта мразь знала, что происходило в доме, но даже не пыталась ее спасти.

– Ты его убила, – сказала Василиса, тронув себя за горло. – Меня спасала.

– Благородный поступок, – с усмешкой проговорил Матвей.

– Но я не убивала!

– Мы тоже люди благородные, – сказал Матвей. – И благодарные. Добро помним. Труп за тобой уберем. Ну, и чего стоишь? Клеенку давай!

– Клеенку?

Тетю Розу заклинило. Ее голова отказывалась соображать.

Зато на Василису нахлынуло желание действовать. Она знала, где найти клеенку.

Труп они замотали в герметичный саркофаг. Матвей погрузил его в машину тети Розы, велел ей сесть за руль. Если вдруг в дело вмешается милиция, то ей не отвертеться.

Василиса готова была дать показания против нее. Матвей не мог сесть в тюрьму, он был ей нужен на свободе.

Часть вторая

Глава 10

За окном собачий холод, а в постели тепло, уютно. И Лилия под боком. Тело у нее такое сочное, упругое, изгибы четкие, волнующие, кожа гладкая, как атлас, гладить ее – одно удовольствие. Но лучше не начинать. Лилия легка на подъем, а у него сейчас с этим тяжеловато. Досыта уже наелся. Ему хотелось просто погреться рядом с ней, насытить душу теплыми ощущениями.

Глеб подсел на Лилию, как наркоман на маковую соломку. Он даже отцу это говорил, но тот упрям как бык. Мол, Лилия тебе не пара, и точка. Жить с ней можно, а жениться нет.

Отец куда-то пропал. Неделя прошла с тех пор, как он исчез. Служба безопасности сбивалась с ног, милиция была подключена, но пока без всякого толка.

Глеб тихонько вылез из-под одеяла.

– Ты уже? – не отрывая головы от подушки, спросила Лилия.

– Да, пора.

– Ну, хорошо.

Лилия тоже стала подниматься. Эта сцена напоминала акробатический этюд. Ее голова еще лежала на подушке, а нога уже шлепала по полу в поисках тапка.

Глеб мог бы и сам приготовить себе завтрак, но Лилия не велась на его доброту. Она стремилась к званию «образцовая хозяйка», правила бал как на кухне, так и в постели. Как будто без этого Глеб никогда не женится на ней.

– Сегодня у нас только лекции, – сказал он, возвращаясь под одеяло.

Действительно, какая разница, где спать, за столом на лекциях или в кровати?…

Какое-то время они действительно спали, наслаждаясь теплом друг друга. Затем Лилия заерзала, настраивая на боевой лад и себя, и его.

Глеб уже гнал во весь опор. Кровать под ними стучала всеми четырьмя копытами, когда раздался звонок в дверь. Но Лилия не позволила ему отпустить узду, вцепилась в него, удержала.

– А если там отец? – спросил он.