Черная повесть

— Так оставайся здесь навсегда! — хохотнул Алан. — Дом есть, воду завтра найдем, охотиться научим. Будешь жить-поживать, да добра наживать.

— Только вместе с тобой, — кокетливо поиграла глазками Ширшова.

Мы рассмеялись. Раздалось чье-то ироничное поцокивание.

— А вот интересно, — произнесла Патрушева, обращаясь ко мне и Вишнякову, — вы долго гонялись за этим милым зайцем, прежде чем смогли его поймать?

— Мы за ним вообще не гонялись, — ответил Сергей. — Зачем гоняться, когда есть охотничьи приспособления?

— Какие приспособления?

— Бечевка.

— И все?

— И все.

— Интере-е-есно! — протянула Патрушева. — А каким образом можно поймать зайца с помощью одной лишь бечевки?

— Силки, — продемонстрировал свою осведомленность я. — Слыхала когда-нибудь про такое?

Патрушева недоуменно выпятила губу.

— Ну, это были, конечно, не классические силки, — сказал Вишняков, — а нечто среднее между силками и удочкой.

— А чем отличаются классические силки от неклассических? — не отставала Юля.

— Классические силки предполагают автоматическое захлопывание ловушки, когда жертва приближается к приманке, — объяснил Сергей. — Их сооружают так: из веревки делают петлю, петлю привязывают к молодому деревцу, деревце сгинают и закрепляют в таком положении, кладут приманку. Когда жертва прикасается к ловушке с приманкой, деревце, к которому привязана петля, распрямляется, захлестывает добычу и вздергивает ее в воздух. Но у нас с Димоном не было времени на сооружение такого устройства, поэтому мы пошли более простым путем.

— Интере-е-есно! — снова протянула Патрушева. — Выходит, вы теперь каждый день сможете обеспечивать нас дичью?

Вишняков иронично усмехнулся, а я проворчал:

— Посмотрим на ваше поведение.

Юля придвинулась к Сергею поближе.

— А кого еще здесь можно поймать? — спросила она у него. — Кто из животных более-менее съедобен?

— Олень, кабан, косуля, тетерев, глухарь, рябчик, — принялся перечислять Вишняков, явно довольный тем, что снова оказался в центре внимания. — Правда, при этом нужно знать, где охотиться.

— А где лучше всего охотиться? — спросила Патрушева.

— Там, где есть следы пребывания животных: помет, отпечатки лап, примятая трава, погрызы на деревьях и кустарниках, остатки пищи. Чаще всего все это встречается там, где есть корм: в кедровниках, дубравах, ягодниках. Но во время охоты нужно всегда помнить два основных правила. Первое — тишина, второе — направление ветра. Нужно всегда располагаться от животного с подветренной стороны, чтобы оно нас не учуяло.

— А как насчет грибов и ягод? — спросил Ваня.

— Если ты хорошо не знаешь грибы, с ними лучше не связываться, — ответил Сергей. — Практически любой съедобный гриб имеет более-менее похожего на себя ядовитого двойника. Тебе кажется, что это опята, а на самом деле это ложные опята. Сатанинский гриб, например, как две капли воды похож на белый. Даже мухомор, который все мы прекрасно знаем, можно иногда принять за обычную сыроежку. Это когда его белые бородавки и кольцо на ножке оказываются смыты дождем. С ягодами полегче. Землянику, малину, чернику, рябину, клюкву, ежевику, черную смородину ни с чем не спутаешь. Захотели погрызть орешков — выколупывайте из еловых и сосновых шишек семена. Правда, это возможно только осенью, когда они вызревают. Захотели чаю — ищите корень одуванчика или кипрей. Если их просушить, обжарить и мелко раздробить, получится превосходная заварка. Щавель и кислица подходят для приготовления зеленых щей. Если вдруг чем-то отравились, ищите клубни ятрышника. Они помогут нейтрализовать яд. Захотели огурцов — ищите борщевик. Он схож с ними по вкусу.

— Если бы еще знать, как это все выглядит, — усмехнулся я.

— Ты прямо ходячая энциклопедия, — всплеснула руками Юля, восхищенно глядя на Вишнякова. — С тобой не пропадешь.

Сергей скромно улыбнулся. Я украдкой бросил взгляд на Тагерова и Ширшову. Они сидели, нахмурив брови, и время от времени почесывали руки, словно их мучил зуд. "Нет, до прежнего единства нам еще далеко, — подумал я. — Ситуация продолжает оставаться взрывоопасной".

Солнце окончательно скрылось за горизонтом. Закатный багрянец погас. Небо почернело. Звезды, погруженные в его бездонную глубину, становились все ярче и ярче. Я уже отчетливо различал Венеру, висевшую, словно большой электрический фонарь на темно-синем небосклоне. Огонь костра затухал. Все разговоры постепенно сошли на нет. Прохладная влага, висевшая в воздухе, стала проникать сквозь одежду все глубже и глубже. Комаров становилось все больше и больше. Мы решили, что пришла пора ночлега. Зайдя в избушку, мы расположились на тех же местах, что и накануне, и закрыли глаза. Наступила тишина, которую нарушало только ровное, мерное дыхание. Вдруг снаружи раздался какой-то треск. Я открыл глаза и беспокойно спросил:

— Что это?

— Ничего страшного, — ответил Алан. — Просто где-то на дереве сломалась ветка.

— А отчего она сломалась? — спросил Вишняков. — Сильного ветра, вроде, нет.

Немного помолчав, он приглушенно добавил:

— По-моему, невдалеке кто-то ходит.

— Да никто там не ходит, — возразил Тагеров. — Не говори ерунды.