Черная Птица

Но трудность дела превышала их слабые силы; часто им приходилось помогать друг другу, соединяясь вместе, чтобы перенести что-нибудь тяжелое или поставить перед входной дверью массивную мебель. Ничто не могло остановить их или отнять у них бодрость, и они трудились без устали, подбодряя друг друга. Самое трудное было устроить баррикады перед дверями и низенькими окнами домика. Всего было две двери и четыре окна. Двери были дубовые, изнутри обитые железными полосками; такими же толстыми железными перекладинами были снабжены и ставни окон. Кроме того, в ставнях имелись узкие отверстия, через которые можно было легко стрелять в случае нападения.

Движимые любовью к матери, дети менее чем за два часа сделали такую работу, за которую им, наверное, при иных обстоятельствах даже в голову не пришло бы взяться, настолько казались бы им непреодолимы все сопряженные с нею трудности. Надо еще прибавить, что у наших юных тружеников был помощник с поистине поразительной силой, очень важной в данном случае. Это был не кто иной, как Добряк, огромная собака Люси. По знаку хозяйки, умное и преданное животное делало все, что от него требовалось, не только охотно, но даже с видимой радостью. И – если говорить откровенно – в течение всего времени, пока длилась эта работа, Добряк сделал больше чем трое детей вместе взятых, несмотря на все их старания.

Заставив основательно двери и окна под наблюдением Люси, занялись погрузкой двух телег одеждой, одеялами, бельем, съестными припасами, словом – всем, в чем только могла представиться надобность, если бы пришлось бежать и внезапно покинуть дом. Все было взято, считая здесь и корм лошадям, и оружие, и уголь, и кухонную посуду для стряпни. Когда все было уложено, Люси еще раз осмотрела телеги, чтобы убедиться, что все в порядке и ничего не забыто. В одной из телег, где были сложены матрацы, одеяла и подушки, девочка нарочно оставила довольно много свободного места. Сделав последний обзор, она застегнула просмоленное полотно, служившее покрывалом для повозок, потом дети запрягли лошадей, предварительно накормив их хорошенько, чтобы придать им сил для длинного путешествия по пустынной местности, во время которого нельзя будет отдыхать. Когда покончено было с телегами и лошадьми, Люси зажгла фонари в конюшне и сарае, расположив их таким образом, что не видно было света снаружи; это было очень важно на случай торопливых сборов, чтобы избежать смятения и потери времени, когда придется спасаться бегством.

Добряка Люси оставила сторожить повозки и лошадей: она знала, что можно было вполне положиться на него в том отношении, что он не станет лаять, а прибежит к ней при малейшей тревоге, чтобы предупредить ее.

Затем дети сошлись в одной из низких зал, в которых они старательно устроили баррикады; здесь они могли спокойно разговаривать, так как их не могли заметить снаружи.

– Ну, что мы теперь станем делать? – спросил Джордж, важно потирая лоб.

– Я думаю, – сказала Люси, – что было бы важно наблюдать за тем, что делается вокруг дома, чтобы вовремя узнать о приближении неприятелей, которые, наверное, явятся сюда.

– Хочешь, я обойду вокруг дома? – храбро предложил Джордж.

– Боже тебя сохрани от этого, – живо вскричала Люси, – это значило бы открыть наше присутствие здесь разбойникам, у которых, наверное, есть шпионы на плантации!

– Что же тогда делать?

– Мне кажется, – тихо проговорил Джемс, – что, спрятавшись на крыше, которая образует род террасы, можно было бы, не подвергаясь опасности и не рискуя быть увиденным, наблюдать за всем, что будет происходить вокруг нас, даже на большом расстоянии от дома.

– А! – вскричал Джордж. – Вот это славная мысль! Как она пришла тебе в голову, братишка?

– Не знаю, да это и не важно; довольно того, чтобы она была хороша.

– Да, это самое главное, – заметила Люси, нежно целуя брата. – Спасибо, Джемс, твоя мысль превосходна, и мы воспользуемся ею. Действительно, это лучшее средство, которое мы можем употребить, чтобы узнавать о ходе событий, не возбуждая подозрений шпионов, которые, без сомнения, бродят вокруг нас.

Двое мальчиков взяли свои ружья и взобрались на крышу с помощью лестницы, а затем ползком пробрались в разные стороны крыши.

Люси, убедившись в том, что братья хорошо разместились на крыше, вернулась в комнаты и на цыпочках прошла в спальню матери, успокоившись в том, что та спала мирным и ровным сном, и, загородив свечку, села в кресло около изголовья дорогой больной.

Глава IX. В которой Вильямс Гранмезон узнает, что его крестница хитрее, чем он предполагал