Черная радуга

«Levi Black and Associates» одна из ведущих юридических фирм в стране. Именной партнер, Леви Блэк, окончил Гарвардскую школу права в двадцать три, тот же самый проклятый возраст, в который я только начинаю. После окончания обучения он получил предложение о работе в «Spencer and Hill», где Леви проработал пять лет, прежде чем уйти, чтобы начать свою собственную практику с другом по колледжу. Однако два года спустя и после отвратительного развода, он покинул компанию и открыл свою собственную фирму в тридцатилетнем возрасте.

Теперь он здесь, шесть лет спустя и на вершине мира. И мне хочется знать, кем, черт возьми, является этот человек? Журнал «Time» процитировал его, Леви сказал, что хочет «сформировать следующее поколение молодых умов». Он является прирожденным гением с жаждой за победу любой ценой. Он, мог бы изучать все, что угодно, но выбрал право. Они все представляли его, как титана адвокатов.

Как ни старалась, я не смогла сопоставить эту версию его с Леви, которого я знала. Он не был беспощадным трудоголиком адвокатом; он играл на гитаре в клубе, пел со мной в душе, ел холодную пиццу в нижнем белье и смеялся над всеми моими плохими шутками. Я осознавала, что люди иногда возводят стены, когда впервые встречаются с людьми, но даже в два часа ночи, он был все так же добр, как и в тот первый раз, когда я встретила его.

– Мисс Каннинг, разве вы не должны быть больше сосредоточены на вашей контрольной, чем на лампе?

Я подскочила, когда он вырвал меня из моих мыслей.

Стать одной из двенадцати.

– Да, конечно, но я уже закончила, и не была уверена, разрешите ли вы мне уйти пораньше, – сказала я, когда вручила ему свою работу.

Он посмотрел на часы. – Вам потребовалась двадцать одна минута?

– Извините, что так долго, – драматично ответила я.

Он просмотрел работу и положил ее передо мной. Я не смогла удержаться от дрожи, когда его рука случайно задела мою. И что еще хуже, он заметил.

– Все, – он обратился к группе, – благодаря мисс Каннинг, теперь у вас есть пять минут, чтобы закончить задание.

Несколько человек повернулись и прожигали меня взглядом, но я была слишком сосредоточена на попытках остановить мою руку от дрожи, чтобы обращать на них свое внимание.

Это было слишком дерзко? Черт нет, это Леви Блэк. И я собираюсь стать одной из двенадцати последователей.

По какой-то странной причине у меня было скрытое подозрение, что он тот, кто начал называть своих отобранных студентов двенадцатью последователями, просто для того, чтобы он мог потешить свое самолюбие, вот же мудак.

– Время вышло, – рявкнул он.

Когда мы передали наши листы ему, несколько человек решили спасти себя от позора и просто встали и ушли. Я считала.

Шестнадцать. Благодаря тому пути, которым он следовал, останется ли нас вообще двенадцать?

– Никогда больше не разговаривайте с этими четырьмя студентами, ушедшими только что, – заявил он, взяв контрольные работы и бросив их в мусорное ведро. – Эта контрольная не предназначалась для оценивания ваших аналитических способностей, ее целью было проверить вашу силу духа. Можете ли вы работать под давлением? Если нет, тогда вы не заслуживаете права стать адвокатами. Однако, – сказал он глубоким, низким голосом, – это лишь мое мнение. Есть лазейка для девяноста девяти процентов во всех случаях. И после недели обучения я больше не хочу помнить имена этих четырех ушедших студентов… они не усвоили урок, который мисс Каннинг поняла в первый же день; вы имеете право и способность представлять ваши интересы для того, чтобы отстоять свое право остаться в классе.

Он похвалил меня? Нет. Он не может.

– Даже если у вас нет сил, сопротивляться, вы делаете вид, что есть. Вы прикидываетесь так, словно ваша жизнь зависит от этого. Вы доказываете это до чертиков, и даже если вы достаточно глупы, чтобы ошибиться с датой или закончить тест раньше, не умея должным образом сослаться на текст или меня, тогда вы все равно фальсифицируете это. Поскольку, если вы сможете поверить в свою ложь, то сможете вселить сомнения и в других. Чтобы выиграть дело, все, что вам нужно сделать, так это вселить сомнения в аргументы против вас.

Придурок! Хваля меня, черт побери, сукин сын все еще выставлял меня дурой. Черт возьми, я ненавижу его. Я ненавижу его так сильно, что хотела бы расцарапать его лицо.

Или спину. Мысль хитро проскользнула в моем голове, и я покраснела.

Проклятье. Почему я не могу мыслить здраво? Почему?

– Кто из присутствующих слышал о деле Ричарда Арчибальда? – спросил Леви, и все мы подняли руки.

Он указал на парня, сидящего позади меня. Я повернулась, чтобы посмотреть на него, и обратила внимание, что он одет в клетчатую рубашку и ковбойские сапоги, его глаза были голубыми, а волосы песочно-блондинистого цвета были растрепаны.