Черная радуга

Охранник указал мне сесть, и когда я повиновалась, открылась дверь на противоположной стороне. Я затаила дыхание, когда он вошел, его руки, ноги и талия были скреплены цепью. Он такого же роста, как я и помню, с кожей, столь же темной как моя, и седыми волосами. Его лицо выглядит суровым, словно он принял столько ударов по лицу, что оно стало почти каменным. Я заметила большие бинты на шее, и способ его попытки самоубийства стал очевидным. Я затаила дыхание, борясь со всплеском эмоций, нахлынувших на меня. Он сел, но они не освободили его.

– Кто ты? – спросил он, как только поднял трубку.

Его голос был насыщенным и скрипучим, а в глазах, смотрящих на меня, не прослеживалось никаких эмоций.

Вытерев слезу с глаза, я попыталась не позволять этому обеспокоить меня. – Это я, папа. Тея Медвежонок? Помнишь?

Его глаза слегка расширились, но он ничего не ответил.

– Ты получил мои письма? А Селены?

Снова молчание.

– Ты не отвечал на письма, поэтому…

– Тебе не следовало приезжать сюда, – сказал папа мне и повесил трубку.

Я стукнула ладонью по стеклу, тем самым вынудив охранников шагнуть вперед с их мест у двери.

– Простите, – быстро пробормотала я и повернулась обратно к нему. Я жестом велела ему снова поднять трубку.

Он напряг челюсть, но вновь поднял трубку. – Чего ты хочешь?

– Я приехала, чтобы увидеться с тобой. Мне потребовалось два часа, чтобы добраться сюда…

– Я не просил тебя.

– Ну, тебе следовало бы! – я огрызнулась на него. – Тебе следовало попросить нас приехать. Ты должен был ответить нам на письма. И ты, безусловно, не должен был делать этого с собой. Мы – семья…

– Мы не семья. Ты не знаешь меня.

– Я знаю, что ты не совершал этого, и знаю, что ты – мой папа. Мне не нужно знать ничего больше. Мне наплевать на все остальное. Ты выйдешь отсюда.

Он покачал головой. – Во сколько тебе обходится этот новый адвокат? Я виделся с ним. Он выглядит так, словно я не могу себе его позволить. Вы все тратите впустую свое время и деньги…, я говорю тебе им всем наплевать. Я ви…

– Если ты скажешь «виновен», клянусь Богом, я психану. Это не то с чем ты должен мириться и не смей говорить это кому-либо здесь. Леви другой. Все изменится. Если деньги беспокоят тебя то, как только ты выйдешь, мы предъявим иск государству, и затем ты сможешь все оплатить. Но прямо сейчас мне нужно, чтобы ты сказал мне, что ты этого не делал.

Папа наклонился ближе. – Так ты все-таки не веришь мне.

– Я все также верю тебе. Мне просто нужно знать, имеются ли у тебя еще силы бороться. Я здесь и пойду по грани, но мне необходимо знать, что ты идешь со мной, папа.

Он прикоснулся рукой к стеклу и посмотрел на меня. – Я был готов умереть, зная в глубине души, что не делал ничего плохого. Зная, что покинул бы этот мир невиновным человеком. Апелляции, которые отклонили, больше не имели значения. Но затем ты и твоя сестра не могли не вмешаться и усложнили все своими письмами. Было легче, когда вы не разговаривали со мной.

– Только потому, что что-либо легче, не означает, что это лучше. Теперь существует ли что-нибудь, что ты можешь рассказать мне, и что сможет помочь нам? Пожалуйста, папа, мне нужно, чтобы ты просто попытался.

– Убирайся! – кричала она, слезы текли по ее лицу. – Понятия не имею, что нашло на тебя, чтобы так поступить, но пока все не закончится, держись от меня подальше.

– Мама, знаю, ты злишься, но если этот мужчина…

– Если? Если? Ты вовлекаешь в это всю семью, не говоря уже о семье Ван Аллен, и заставляешь пройти через все заново, и у тебя имеется наглость говорить «если»?

– Хорошо. Он не делал этого и не заслуживает находиться за решеткой. Человек, убивший Саванну, да, но не он. Как ты не видишь этого? Особенно из-за того каким именно образом его дело было рассмотрено! – закричал в ответ я на нее.

– Уведи его отсюда, – крикнула она отцу. – Уведи его или я скажу что-нибудь, чего мать не должна. Уведи его подальше от меня.

– Не беспокойся, я сам найду выход. Нравится ли тебе или нет, но я доведу данное дело до конца, – выкрикнул ей, но мама не взглянула на меня.

Она прижала руки к лицу, плача, и в этот момент я возненавидел себя за то, что вынуждаю заново пройти ее через все.

На полпути к двери отец позвал меня. – Леви, что ты делаешь?

– Вызволяю мужчину, моего клиента, из тюрьмы.

– Ты так упорно работал всю свою жизнь. Я видел, как ты строишь свою карьеру, и теперь собираешься все испортить? Никто не станет связываться с тобой после такого. Я просто не понимаю.

– Невиновный мужчина находится в тюрьме…, если ты не понимаешь этого, то у меня на самом деле нет времени объяснять это тебе, – сказал я, уже направляясь к своему автомобилю.