Черная радуга

— Не нравиться мне все это. Нечисть проточную воду на дух не переносит. Кто-то умышленно закрыл речку, чтобы освободить подходы к городу. В последнее время меня уже ничто не удивляет. Можно подумать, что нормальных людей не осталось. Только оборотни, нежить и умруны. — Сокрушенно сказал стрелок.

Безымян поднялся и мрачно произнес:

— Скоро совсем стемнеет, пора идти.

— Куда? В Выборг засветло не попадем. Обратно тоже нельзя — нарвемся на старцев.

Степан расхаживал взад — вперед, комкая в кулаке сорванную с головы шапку.

— Ладно, попробуем перебраться. — Решил он и подошел к воде, ощупывая рукой дно.

— Я в эту гниль не полезу. — Воспротивился Арпашка.

— Куда ты денешься. — Решив, что можно идти, огрызнулся Степан и, повернувшись к товарищам, обомлел. Рядом с ветлой, глядя на людей из-под съехавшей на лоб лисьей шапки, стоял степняк. Маленькие кривые ноги пожилого печенега выдавали в нем искусного наездника. Он был безоружен, если не считать ножа на поясе и зажатого в руках резного посоха с конскими хвостами на конце. Неизвестно для кого эта встреча явилась большей неожиданностью. Печенег не проронил ни звука. Злоба в его глазах сменилась на удивление. Заметив нерешительность Степана, товарищи обернулись, и на две статуи стало больше. Печенег начал шамкать, издавая непонятные для русского уха шипящие звуки.

— Что он говорит? — Протянул полянин, скосив глаза на Степана. Стрелок пожал плечами и внезапно встрепенулся.

— Ах ты тварь. — Выдохнул он и поднял лук, словно тот сам прыгнул ему в руки.

Печенег взмахнул посохом и, разделившись на пять частей, побежал. Еще секунду назад степняк был один, а спустя мгновение к деревьям удирало пятеро одинаковых кривоногих близнецов. Степан заметался, не зная в которого из них пустить стрелу, и опоздал. Колдун прыгнул за деревья и исчез. Стрелок ослабил тетиву и сокрушенно махнул рукой, разрубая ни в чем не повинный воздух.

— Что это было? — Спросил полянин, не переставая тереть глаза.

— Степной шаман. На эти штуки они мастера. — Процедил Степан, не убирая стрелу. — Как же я сразу не догадался? Теряю хватку.

— Надул нас печенег. — Прошептал Безымян.

— Нужно было его стрелой пугнуть. — Продолжал сокрушаться лучник. — Как только посох завидел, понял, что здесь твориться неладное. Эх, сбил бы печенега, тебе б деревяшку подарил. Ты ж их собираешь.

Безымян улыбнулся.

— Странная палка, такой не побьешься.

— Еще как побьешься. Колдовская штука. Посильней любого меча будет, но это если умеючи. Шаманов, колдунов по-нашему, в степи боятся и уважают. Есть за что.

— Его рук дело? — Спросил полянин, кивнув на скелет.

— А то. — Протянул стрелок. — Зверью оружие не нужно, а этого до нитки обобрали.

— Если поймаем печенега, сразу не убивай. Я у него про своего домового выспрошу. — Попросил полянин.

— Как же, поймаем. Теперь ищи ветра в поле.

Тишину нарушил испуганный детский крик.

— Арпашка. — В один голос вымолвили взрослые, озираясь в поисках забытого ими мальца.

В тот же миг из-за деревьев выметнулся огромный матерый волк. За ним начали выбираться, покачивая длинными немощными руками, разложившиеся за годы лежания в земле умруны. В движениях мертвяков сквозила зловещая уверенность. Они наступали молча, давая понять, что люди обречены. Безымян попятился, озираясь в поисках оружия, но ничего подходящего под рукой не было.

— Бесполезно! — Крикнул Степан. — Не отобьемся, бежать нужно!

— Тогда в рассыпную. — Выдохнул полянин. — Глядишь, кто-нибудь и уцелеет.

— Встречаемся у меловой горы! — Крикнул стрелок. — Ждем три дня. Потом поминай, как звали.

— Береги Арпашку. — Успел сказать Безымян и бросился вдоль берега. Степан и мальчишка выпали из поля зрения. Больше он их не видел.