Черная река (СИ)

- Ох ты! Это новая сбруя? – Кесса осторожно пощупала болтающийся ремешок. – Тут не одна шкура хурги, или это очень большая хурга!

- От хург много пользы, - буркнул хеск, распутывая ремни. – Тут есть седло, не слишком удобное, но больше ты не будешь елозить по моим лопаткам. Есть маленькие петли для ног. Опробуем сегодня, завтра на рассвете – в путь.

…Совсем недавно степные травы были серебристыми, листья и хвоя – зелёными, а ягоды рябины и неимоверно колючего иргеса – медно-рыжими. Сейчас Кесса видела, заглядывая в бездну под крыльями Нингорса, только кровь и тёмный багрянец, и ягоды покраснели до срока. Мёртвые злаки сухо шелестели, роняя недозрелые зёрна, и шишки фаманов раскрылись, осыпая семенами красный мох. Одно летучее семечко Кесса поймала в воздухе, попробовала на зуб – оно было крошечным, на вкус – как пепел.

- Нингорс, слева! – Речница тронула поводья, увидев под крылом пёструю орду. Многотысячный отряд лавиной катился по степи, не выискивая дорог. Лабиринт стоячих камней, выстроенный здесь, уже не мешал одержимым – все столбы повалили, а некоторые раскололи на части. С лесистого пригорка, не спускаясь к Волне, её провожал тоскливыми воплями Войкс, и сородичи подпевали ему с дальних холмов.

Нингорс повернул в сторону, быстро набирая высоту, и вскоре отряд заволокло белесой дымкой – хеск поднялся на границу облаков. Кесса, приложив ладонь ко лбу, видела сверкающие зубцы ледяных скал и предгорья, словно залитые кровью.

- Видишь Ворота? – спросил Нингорс, широко раскинув крылья. Попутный ветер уносил его прочь от гор, к широкому просвету между ними.

- Только серый туман, - ответила Речница. – И ветер дует мне в спину. Может, Ворота откроются к вечеру?

…Отдалённый гром потревожил её в мягком коконе, но Кесса лишь заворочалась во сне. С тихим свистом приблизилась земля, и Речница, не успев охнуть, очутилась на толстой ветке. Ухватившись за сучок, она села и провела рукой по глазам – сон отступал неохотно.

- Уэ-эх, - зевнула она, сонно щурясь на сияющие диски лун. – Смотри, там чёрный шар между двумя светящимися. И он их закрывает. Вон там кромка, а там другая. Будто третья луна идёт перед двумя и скрывает их.

- Проснись, Шинн, - Нингорс лизнул её, накрыв языком пол-лица. Ему, рослому и тяжёлому Алгана, нелегко было умоститься на ветке – дерево покачивалось и жалобно скрипело под ним.

- Почему мы приземлились? – спросила Кесса, оборачиваясь лицом к мокрому ветру и рокочущему грому. Впереди ночную мглу озаряли сотни серебряных сполохов. На миг они вырывали из тьмы багряные деревья, алую траву и чёрные бока грозовых туч, впивались в землю – и новый раскат раздирал небо в клочья. Среди молний, не боясь небесного огня, реяли стаи пурпурных искр.

- Ворота закрыты, - Нингорс принюхался к ветру и фыркнул. – Корабли тут не летают – жить всем охота.

- Сколько воды в этих тучах? – Кесса вглядывалась в озаряемый молниями мрак. – Неужели к утру она не выльется?

- Ворота закрыты, когда не дует горячий ветер, - Нингорс глубоко вдохнул, пробуя воздух языком. – А его я не чую. Забирайся в кокон, до утра мы никуда не полетим.

На рассвете холодный ветер тронул волосы Речницы, скользнул по лицу, и она заморгала, выглядывая из кокона. Нингорс прижал его к себе, обернув крыльями, и дремал, свесив тяжёлую голову Кессе на плечо. Речница приподняла её, освобождая онемевшую руку. Алгана втянул воздух и нехотя открыл глаза.

- Всё по-прежнему, Шинн. Нужного ветра я не чую, - проворчал он, расправляя крылья. – Полетим с тем, что есть.

Солнце не взошло над алой долиной – небо по-прежнему было затянуто, разве что тучи в просвете меж горами из чёрных стали серыми, и молнии больше не сверкали в них. С гор тянуло холодом и сыростью.

- Я поговорю с облаками, - сказала Кесса, сжимая в ладони камешки-подвески – память о Реке. – Может, они прольются и освободят дорогу.

- На их место придут новые, - Нингорс указал на горные цепи, тонущие в серой дымке. – Сворачивай кокон и проверь все ремни – мы полетим высоко и быстро.

- Как высоко? Выше всех этих туч? – растерянно мигнула Речница.

- Под самыми сводами, - буркнул хеск, разминая крылья. – Если ты выдержишь, детёныш. Вы, знорки, слишком хрупкие создания…

Тучи клубились под крыльями, плотным туманом окутывая всё вокруг. Кесса лежала на спине Нингорса, обхватив его шею, и её волосы трещали от клубящихся повсюду мелких искр. Где-то с оглушительным грохотом проскакивали меж облаков мощные разряды, мех Нингорса колыхался и потрескивал, заряжаясь от сияющих туч. Хеск поднимался всё выше.

«Нуску Лучистый! Сколько же тут облаков?!» - Кесса вглядывалась в трескучий туман и видела скользящие в нём смутные тени. Хеск осторожно огибал их, пролетая в приоткрывшиеся просветы.

Из тумана вылетела заблудившаяся рыба-ро, с размаху ударилась о локоть Кессы и сгинула в облаках. Речница охнула.