Черная река. Тоа-Тхаль-Кас

Я пособил Алэну навьючить переметную суму на лошадь, а сам сел на гнедого конька и, взяв Сэка в попутчики, двинулся впереди остальных дальше на запад, довольный, что еду верхом и буду вплотную наблюдать лесную жизнь. Лес был до отказа набит певчими птицами: там были щуры, клесты, сосновые чижи, юнко, гаички, вьюрки, поползни, корольки, крапивники, славки, свиристели, танагры. Среди стволов то и дело полыхал алый гребешок хохлатого дятла и звучал его воинственный клич. Этого нелюдима больше нигде не встретишь: он прячется в глуши старого леса, но при этом полезный член общества, так как долбит дупла под гнезда для других птиц и поедает личинок древоточцев. На пути попалась группа оленей — молодые самцы, гладкие, откормленные и смирные. В одном месте я слез на землю, чтобы получше разглядеть след гризли, а рядом обнаружил и волчий след. Сэк поспешил заявить, что волк его мало волнует.

Есть что-то призрачное в сентябрьской ясности, когда первый ток холодного воздуха, перекатив через южные склоны, приносит заморозки в долину. Наспиртованный морозом воздух для начала всегда ярко-ярко высветит какую-нибудь одну мелочь — лист, птицу. Затем, словно кто отдернул занавес, скрывавший холст великого мастера, видишь всю филигранную работу в целом. Багряные клены роняют робкие взгляды. Подобрав ноги, сдвинув рыжекудрые головы, о чем-то толкуют тополя. Березы в лайковых перчатках, напудренные осины. В прогалах между деревьями вспыхивает солнце. Зеленый ковер усеян конфетти иван-чая. Мы пробираемся через чащу почти неслышно.

Путь пересекает черная медведица с тремя медвежатами [35]. Скачем за ними. Звери разжирели от голубики. Медвежата с ходу вскарабкиваются на тополь, а мамаша, раздосадованная нашим вторжением, ходит вокруг ствола и угрожающе ворчит. Один из уморительных зверенышей лезет на верхушку, раскачивается и едва не грохается наземь.

Черные медведи лазают по деревьям ради забавы, как мальчишки. Кроме того, на деревьях они спасаются от гризли [36]. Карабкаясь по стволу, медведь обхватывает его с обеих сторон в отличие от пумы, которая на дерево взбегает по-кошачьи. У пумы четыре когтя на каждой лапе, а на передних к тому же большие пальцевые отростки. У медведя пять когтей, но нет отростков. Что касается гризли, то их медвежата также иногда залезают на деревья, это я сам не раз наблюдал [37]. Вообще же гризли для этого приспособлен хуже, чем черный медведь, да и не склонен лазать по деревьям: нрав у него серьезный. Крупный черный медведь тоже не всегда может влезть по стволу.

Обычно взрослому гризли мешают лазать вес и длинные когти на передних лапах, но одного зверя я застрелил прямо на дереве. Это была взрослая медведица в сто сорок килограммов весом. Она была тощей, а дерево удобным, к тому же по пятам за ней гнались собаки. Эта медведица была когда-то ранена, порядком запаршивела и начала потаскивать скотину. В тазобедренном суставе у нее засела пуля, когти были искривлены и обломаны, несколько пальцев перешиблено, зубы сносились (три разрушенных коренных и два расщепленных клыка), на крестце виднелась большая плешь, выеденная каким-то кожным заболеванием. Цветом она напоминала стог прошлогоднего сена.

Когда ветер начал накатами доносить гул водопада Чайни-Фолз, я слез с лошади у небольшого родника и развел костер. Слим и Чарли, конечно, не откажутся от кофе. К тому же Слим, надо думать, тоже пожелает прокатиться верхом.

По пути к Сухому озеру и к Тополиной горе переправляться через Ючинико лучше всего вброд у Клускуса, в шести километрах ниже озера Тайттаун. У Тополиной горы по Жирному Пути можно ехать машиной не меньше чем до Клускойл, а когда сухо, то и до переправы у Пэн-Медоу и до охотничье-рыболовной базы Банч Трюдо у нижнего края Ючиникских озер. Состояние дороги всецело зависит от осадков. Именно между Клускойл и Ючиникскими озерами самые непролазные лужи, какие я когда-либо видел. Эта «проезжая» дорога на самом деле просто изрытая «джипами» грунтовка, которую не подправляет никто, кроме несчастных путников. Выезжающие «на природу» горожане расколошматили ее в пух и прах. Сам я предпочитаю катать по ней в кабриолете Чарли. На Черной этот экипаж вполне заменяет вездеход «Бентли» с пневматическими шинами и прочими чудесами, а иногда и автомобиль-амфибию.