Черная сага

И вот пришли мы на кумирню. Дрова вот так, мне по плечо, были положены. И был подход для корабля. А на дровах — кости посла и его слуг; так после псов всегда бывает. Ну а вокруг костра стояли все наши дружины. Они только что пришли из Заводей. Они стояли в полном боевом вооружении. Они пока молчали. Волхвы кричали, пели заклинания. Выли рога. Я не люблю волхвов. Да и кумиров я не очень жалую. Волхвы — они ведь такие же люди, как я, а кумиры сделаны из обычного камня. Их люди сделали, волхвы. Вот если бы кумиры сами собой родились и сами по себе к нам пришли и если бы они еще и сами по себе говорили, тогда другое дело, я бы их жаловал. А то ведь говорят за них волхвы, и говорят они лишь то, что нужно говорить, что ярлу нравится.

Я не верю ни кумирам, ни волхвам. Солнцу верю, луне. Верю огню, верю воде, верю мечу. Хотя не очень верю я мечу, а как и всякой женщине — с оглядкой.

А вот у Хальдера меч непростой. А если правду говорить — это волшебный меч. И Айга это знает! Вот и корабль уже поставили на место, и вот уже все отошли и ждут, а ярл все не идет! Стоит и держит меч — меч Хальдера! Да что он, думает, что меч ему останется? Ну нет! Меч должен быть у Хальдера, тогда он Там, с открытыми глазами и с мечом, вновь станет Хальдером Счастливым и вновь будет водить таких, как я, в походы. И одолеет всех! Как здесь одолевал. И потому он не убит — отравлен. Ибо убить его…

— Меч! — тихо сказал я.

— Меч? — Айга вздрогнул. — Меч!

И глянул на меня. А он стоял рядом со мной, и наши глаза встретились, и я увидел…

Ха! Вот так да! Я думал, что он рад тому, что Хальдер мертв, еще я думал, он боится Хальдера, ждет, что Хальдер ему отомстит… Но нет! Страха в глазах у Айги я не увидел. Глаза его были пустые — вот и все.

— Меч! — просто сказал он. — Меч, да, конечно, меч!

И двинулся к дровам, взошел на них, поднялся на корабль, а там склонился к Хальдеру, дал ему в руки меч…

И Хальдер, показалось мне, кивнул ему! И Айга, это я расслышал, я ближе всех стоял…

И Айга прошептал:

— Прости!

А Хальдер прошептал:

— За что?

А ярл:

— За все. Прости!

И резко отстранился, и перескочил через борт, а после быстро сошел по дровам — скорей на землю, и вскричал:

— Огня сюда!

И понесли уже огонь…

Когда ярл Верослав сказал:

— А воины? Он что, один, без воинов уйдет?! — и посмотрел на обреченных.

Те молчали. А Айгаслав сказал:

— Да, он один. Он сам так пожелал.

— А кто будет грести? А разбивать ему шатер? А подавать еду?!

Но Айгаслав не слушал Верослава, а снова закричал:

— Огня сюда!

— Нет, воинов!

— Огня! А ты молчи! Я не позволю, чтобы жгли моих воинов! Моих, тэнградский ярл, а не твоих!

— А! Даже так!

— Да, так!

И Айга вырвал меч! Свой меч — не Хальдера — и двинулся на Верослава! Но Верослав лишь усмехнулся и сказал:

— Пусть будет так. Огня! И мы сейчас посмотрим, уйдет ли он один. Или… Огня!

И поднесли огонь, и подожгли дрова. Дрова были сухие, сразу загорелись. Хорошо загорелись! А после загорелся и корабль. Огонь, он чище всех. Огонь не лжет. Огонь пришел к нам с неба. А небо — это солнце, свет, тепло. Огонь — сын неба, жизнь. А жизнь дарует жизнь…

И точно! Вот загорелись весла, затрещали. И задрожали… Вздыбились! И опустились! Снова вздыбились! И голос из огня:

— Р-раз! Р-раз! — командовал.

Ха! Это ж голос Хальдера! Вот он встает, вот поднимает меч и вновь кричит:

— Р-раз! Р-раз!

А весла поднимаются и опускаются! А вот уже я вижу и гребцов: вот Бьяр, а вот Ольми, а вот еще, еще, еще… А этого не знаю, но вижу — это тоже белобровый. Х-ха! Х-ха! Да это же все те, что некогда явились сюда вместе с Хальдером! А вот теперь они все вместе и уходят. А я что остаюсь?

И вдруг:

— Хей! Кто со мной?! — раздался голос Хальдера.

Я вздрогнул, думал — показалось. Я оглянулся…

Нет! Вон как они все оробели — и Айгаслав, и Верослав, и воеводы, воины. Даже волхвы, и те, оцепенев, молчат.

А Хальдер:

— Хей! Я ухожу! Спешите! Хей!

Я снова повернулся к кораблю. Огонь уже добрался до верхушки мачты, огонь уже был так силен, что я не видел ни гребцов, ни Хальдера. Я слышал только крик:

— Хей! Хей!

Как будто вновь я в Руммалии, вновь мы идем на приступ, вновь перед нами Влакернская башня. И я…

Я тоже закричал:

— Хей! Хей! — и бросился к костру…

Меня схватили, повалили наземь. Я вырывался — меня били. Огонь ревел, гудел, но я огня не видел — меня лицом вдавили в землю. Айга кричал:

— Ножом его! Ножом!

Ножом кололи. Было больно…

Но эта боль меня и успокоила, и я затих. Меня еще немного подержали, а после, убедившись в том, что все уже прошло, мне позволили подняться.

Когда я встал, корабль уже сгорел. Айга сказал:

— Питья ему!

Волхв подал мне питье — отвар какой-то, жирный и противный. Я выпил, отошел к своим…

Да, кстати, все уже закончилось. Нам велели возвращаться к кораблям, и мы пошли. А ярлам было сказано остаться.