Черная сага

Я замолчал. Торстайн кивнул, сказал задумчиво:

— Да, настоящий ярл! — и, повернувшись к Сьюгред, попросил: — Подай-ка мне это.

И Сьюгред подала Торстайну…

Огненный диргем! Я вздрогнул и спросил:

— Он?

— Он, — кивнула Сьюгред.

Торстайн же улыбнулся и сказал:

— Ярл Айгаслав был смел, умен и щедр, как никто!

И сжал кулак, разжал — и на ладони у него лежало уже два диргема. Потом он проделал это еще раз пять или шесть, после чего протянул руку, полную золота, к Сьюгред, и раздраженно сказал:

— На, забирай!

И Сьюгред забрала диргемы.

— Ступай!

Она ушла. Мы помолчали. Потом Торстайн сказал:

— Ярл Айгаслав был настоящий ярл. И храбр, и щедр. И вообще! Я ждал его, чтобы убить, а он, оказывается, зла на меня не держал. Он, выходя ко мне, подарил моей дочери Сьюгред вот этот диргем и сказал: «Это тебе. Приданое». А вот если бы не дарил, если бы сохранил при себе этот волшебный диргем, так, глядишь, и откупился бы от подземцев и вернулся бы обратно к нам. И тогда бы я с великой радостью женил его на своей Сьюгред. А так… Да что теперь! Разбыкался!

А я сказал:

— Но, может, он еще и жив. Он, может, одолел подземцев. Мне голос был. Я видел сон…

— Ха! — перебил меня Торстайн. — Сон! Голос! Ха! Давно ты не держал меча, Лузай. И стал совсем как женщина!

Я почернел! Хотел было вскочить!.. Сил не было. А он больше ни слова не сказал. Встал и ушел.

А я всю ночь не спал. Лежал и гневался… И чувствовал, как силы во мне прибывают, прибывают, прибывают! И утром я почувствовал себя уже совсем здоровым. Но виду не показывал. Когда они опять сошлись ко мне, я им рассказывал о том, как мы сюда пришли, как пировали, как Айгаслав отрекся от меня — и это было справедливо, — как он потом вошел в скалу, а я встал на колени, приладил меч и навалился на него…

И замолчал. Потом сказал:

— Но я тогда не умер. Я, значит, для чего-то жил. Теперь я знаю, для чего. Пусть все уйдут, но останется Сьюгред.

И все ушли. Сьюгред осталась. Я поманил ее к себе, и Сьюгред подошла и села рядом со мной. Теперь я должен был сказать ей все, как есть, но долго не мог на это решиться. Тогда она сама сказала:

— Я знаю, ты собрался уходить.

Я промолчал. Тогда она опять сказала:

— Но зачем? Ведь твой хозяин жив. Ты должен ждать его.

— Ждать! — усмехнулся я. — Ждут только женщины. Вот ты и будешь его ждать. А я уйду. К нему!

— Но ты уже однажды уходил, и ничего у тебя из этого не получилось.

— Значит, тогда я уходил неправильно. Или не вовремя. Теперь же самый срок. Я рассказал вам всю свою жизнь, значит, я от всего живого избавился. И моя рана зажила, ко мне вернулись мои прежние силы. Да и потом, а это важнее всего, мне был голос: «Ярл жив!» А потом мне приснился вещий сон о том, как он, мой ярл, блуждает среди скал. И он словно ослеп, он ничего не видит. А мне, наоборот, очень хорошо видно, что перед ним, совсем неподалеку, на песчаном морском берегу стоит корабль. Этот корабль готовится к отплытию, и ярлу нужно поспешать, чтобы успеть на этот корабль. Но он не видит корабля, а продолжает бесцельно блуждать среди скал. Я изо всех сил кричу ему, куда нужно идти, но он меня не слышит. И, главное, он слеп. И это все подземцы, да! Это они его околдовали. А был бы с ним диргем, так бы… Глупец! Зачем он тогда подарил его тебе?!

— Он не глупец, — строго сказала Сьюгред. — Он просто очень сильно полюбил меня.

Я усмехнулся. Женщина! Ярл полюбил ее и щедро одарил — ну как же тут удержаться и не похвалиться?! А то, что этот ярл теперь как раз из-за того, что…

Хватит! И я прямо сказал:

— Отдай диргем!

— Тебе?

— Ну а кому еще?! Отдай, я говорю! И я пойду с ним к подземцам. Они скупы. И очень алчны! А я им покажу этот диргем и объясню: мне ничего взамен не надо, ну разве только умереть, упасть — вслед за хозяином, в вашу треклятую скалу! И, думаю, им придется по нраву это мое предложение, ибо они очень алчны. А там, уже в скале, когда мы с ярлом снова будем вместе, то мы уж как-нибудь с ними справимся, в этом можно даже не сомневаться. Ну так отдашь диргем?

— Отдам, — тихо сказала Сьюгред. — Только совсем не потому, что я тебе поверила. Глупец! Трижды глупец! Подземцам нужны души, а не золото, которого у них и без того предостаточно. Ярл жив, ибо душа его чиста. И он скоро придет сюда, и мы поженимся. А ты… Держи! — и она бросила мне…

Тот самый, огненный диргем. Я подхватил его, сжал в кулаке. За что она меня в тот миг так ненавидела, я, честное слово, не знаю.

Да и ладно! Итак, Сьюгред ушла. Я подождал еще немного, а после встал и взял свой меч, опоясался. Потом порылся по углам, нашел хороший плащ, надел его. Потом налил в плошку огня, прикрыл его полой плаща и вышел из землянки.

На улице было темно и очень холодно. И небо было черное, без звезд и без луны. Акси рассказывал, у них зимой небо всегда такое. Я постоял, подумал — и пошел. И вот я миновал последнюю землянку и начал подниматься в сопку. Тропу я помнил хорошо, а снег был неглубок, я шел довольно быстро.

Когда же я взошел на ту поляну…