Черная смерть. История самой разрушительной чумы Средневековья

Одним серым мартовским днем 1348 года в рабочем кабинете флорентийца Джованни Виллани встретились прошлое и настоящее. Пока Виллани сидел за своим столом и писал об истории чумы, болезнь уже захватила деревни к западу от города, а через несколько дней ее ждали во Флоренции. В то утро, возвращаясь домой из церкви, старик видел десятки экипажей и повозок, мчащихся на восток, к холмам за городом. Многие магазины и дома, мимо которых он проходил, были уже закрыты ставнями. Все, кто мог сбежать из города, кажется, уже сделал это, а кому это не удалось – молились изо всех сил. Семидесятидвухлетний Виллани, бывший банкир, всю свою жизнь писавший хроники Флоренции, намеревался искать утешения в своих трудах. Он взял в руку перо. По дороге домой он сочинил первую фразу для своей краткой истории чумы. «Зародившись в Турции и Греции, – написал он, – эта болезнь дошла до Сицилии, Сардинии и Корсики»[298]. Виллани остановился и перечитал фразу. Что же написать дальше? Еще с ноября прошлого года по Флоренции ходили слухи о чуме, но каким из них верить? Ах да, вспомнил старый летописец, одна история показалась ему одновременно правдивой и захватывающей, полной великого мужества и большой глупости. Это был слух о восьми генуэзских галерах, покинувших зараженный чумой Крым. Четыре корабля вернулись на родину, «переполненные зараженными моряками, которые умирали один за другим на обратном пути». Остальные четыре судна, как сообщается, все еще блуждают по Средиземному морю с трупами на борту. Когда старик принялся писать о путешествии чумного флота, в комнате воцарилась тишина. Было слышно только потрескивание тлеющих углей в почти потухшем камине и звук проезжающих по пустой улице экипажей. Пока Виллани писал, серый послеполуденный свет в окне позади него растворился в безжизненной тьме мартовской ночи.

В расцвете своих сил Джованни Виллани был уважаемым человеком во Флоренции. Блестящий эрудит, молодой Виллани, казалось, способен на все: вычислить население города по тому, сколько оно потребляет, подсчитать количество работников в городской суконной промышленности, написать многотомную историю Флоренции в манере Вергилия и Цицерона. Богатый банкир в тридцать лет, общественный деятель в сорок, блистательный Виллани с необычайной легкостью взобрался на самую вершину флорентийского общества, заняв однажды пост начальника муниципального монетного двора и дважды настоятеля – важнейшей фигуры городского управления[299]. Флоренция знаменита больше, чем любая «республика или город-государство, за исключением Римской республики…». Флоренция – город, в котором придумали очки и современное банковское дело, Флоренция – город, который папа Бонифаций VIII назвал пятым элементом земли наряду с землей, ветром, огнем и водой. Флоренция достигла вершины своей славы при мудром, разносторонне развитом синьоре Виллани. Какое-то время казалось, что единственной ошибкой летописца был его неудачный брак. Когда его вторая жена, надменная Монна деи Пацци, нарушила закон социальных сословий (дресс-код), опечаленный Виллани сетовал, что «невероятная привлекательность женщин берет верх над разумом и здравым смыслом мужчин»[300].

Однако к марту 1348 года бывший флорентийский вундеркинд превратился в обнищавшего и опального старика – он потерял все свое состояние, а доброе имя его было запятнано без возможности восстановления. Десятью годами ранее, в возрасте шестидесяти двух лет, Виллани пережил двойное унижение – банкротство и тюрьму для должников. После освобождения бывший банкир вернулся к ведению хроники – эта страсть помогала ему пережить все бури и ненастья в его жизни, однако побывавший в тюрьме Виллани тяготел теперь к катастрофическим и апокалиптическим событиям, словно его тянуло к ситуациям, похожим на его собственную горькую старость. И в 1340-х годах Флоренция с радостью предоставила ему множество подобных эпизодов.