Чёрная смерть. Повесть из флорентийской жизни XV века

Сильвио взглянул на маленького калеку и весело отвечал:

– Так ты его возьми с собою!

Фиори радостно засмеялась, наклонилась к ребёнку и, отстраняя со лба его спутавшиеся кудри, прошептала:

– Мы с тобою будем сегодня во дворце!

– Мессэре Сильвио Фалетти, – услышал вельможа за собою дрожащий от негодования голос.

Он вздрогнул, покраснел и с виноватым видом обернулся к колеснице.

– Сию минуту я буду у ваших ног, маркиза…

– Благодарю вас, мессэре, а то я уже думала, что чары этой жидовки, от которой пахнет чесноком и грязью, окончательно изменили вашу память…

Беата засмеялась сухим, злым смехом, который подхватила нарядная толпа гостей. Фиори вся вспыхнула и опустила голову; Фалетти побледнел и, обернувшись к невесте, резко проговорил:

– Прекрасная синьора Беата забывает, что её вкус всегда сходился с моим. Я прошу вспомнить, что Фиори – человек, и мы обязаны поэтому спасти её от несправедливости.

Фиори подняла на него глаза, растроганная и смущённая. А Фалетти продолжал:

– Ты пойдёшь ко мне во дворец. Франческо проводит тебя. Можешь взять и мальчика. А вот ещё, Фиори, деньги – это тебе пригодится на наряды. Ведь ты в лохмотьях. Франческо, проводи её!

Фалетти вернулся в колесницу, а Франческо подошёл к Фиори. Под его упорным взглядом еврейка опустила глаза. Процессия двинулась обратно на виллу Фалетти. Густая толпа бежала сзади; Фалетти бросал в неё деньги. Фиори шла за процессией, таща за верёвку тележку. Франческо охранял её. Под его недобрым взглядом Фиори ёжилась и опускала глаза.

Процессия потеряла всю свою непринуждённую весёлость. Фалетти хмурился; он ненавидел женские капризы. Беата сердилась на него. Гости уже начали перешёптываться, указывая на еврейку, и уверяли, что между женихом и невестой произошла серьёзная размолвка.

Выйдя из колесницы во дворе виллы Фалетти, Беата вполголоса отдала приказание маленькому пажу и обратилась к жениху ледяным тоном:

– Не нахожу слов, чтобы благодарить синьора Сильвио Фалетти за доставленное мне удовольствие лицезреть красоту этого найдёныша… Теперь мне пора домой…

– Это невозможно, – сухо отозвался вельможа, – я назначил сегодня в честь нашего обручения общественные игры. На площадке, разбитой в моём парке, будет состязание в беге, лазанье по шесту и игра в «слепую муху»[12] и boccia[13]. Дворец и сад будут иллюминованы; на подмостках даётся новый прекрасный балет…

Приличие требовало, чтобы Беата осталась. Фалетти шепнул что-то Франческо, и тот увёл Фиори.

Маркиза рассеянно смотрела на народные увеселения и на балет; едва он кончился, она поднялась с раззолоченного кресла и объявила, что слишком устала и потому уезжает.

– До свидания, мессэр Сильвио, – сказала она Фалетти. – Сегодня я убедилась, как вы добры. Я позабочусь также о судьбе этой прелестной девушки… кажется, Фиори?

Сильвио вздрогнул: в словах Беаты было слишком много яда. Во Флоренции рассказывали, что маркиза по малейшему капризу губила своих приближённых: наёмные убийцы, подкупленные ею, не раз подносили яд её несчастным жертвам.

– Это делает честь вашему великодушию, – холодно отвечал Фалетти, едва прикасаясь губами к её руке.

После отъезда невесты он вздохнул свободнее.

– Где Фиори? – спросил он Франческо.

Франческо показал рукою на террасу. Фиори стояла у перил в роскошном мавританском костюме. Её тяжёлые косы были перевиты золотыми монетами. Но наряд мавританской танцовщицы, подарок Фалетти, мало утешал молодую девушку. Глаза её в смертельном испуге блуждали по толпе. Фалетти угадал её страх.

– А где же мальчик? – спросил он Франческо.

– Я оставил его у ворот. Я думал, ваша милость не захочет видеть в этот день калеку.

Эти слова долетели до слуха Фиори, и она живо отозвалась:

– О, синьор, он так мил, мой Даниэль! А как он хорошо поёт!

– Сейчас же приведи мальчика, – приказал Фалетти.

Франческо молча пошёл исполнить приказание господина и скоро вернулся с тележкой, в которой полулежал Даниэль. Фиори радостно бросилась к брату. Даниэль улыбался сквозь слёзы. Пряча голову в коленях сестры, он бессвязно лепетал:

– О, Евочка… милая Евочка… как я испугался…

Фалетти велел переодеть ребёнка, и на Даниэле скоро очутился нарядный шутовской костюм Барукко.

В громадном зале снова накрыли столы для блестящего пира. Снова рекою лилось вино, и опьяневшие гости осоловелыми глазами смотрели на террасу, где танцевала девушка с тамбурином. Гибкая, сильная, грациозная, она то летала, изогнув стан и склонившись косами до земли; то замирала, быстро выпрямившись во весь рост; то лениво плыла, едва касаясь ногами пола… Никогда ещё не плясала так Фиори, потому что она плясала для Фалетти, который спас её от ярости толпы.