Черная смерть (СИ)

Несколько минут я просто сидел и тупил, уставившись в одну точку. Пытался угомонить рой разозлённых пчёл, носившийся у меня по черепушке. Слишком много событий на единицу времени. Слишком много новых кусочков паззла, которые всё равно упорно не хотят складываться в целостную картину происходящего. Почему Альрейн решил запрячь нас в это дело? У них что, своих людей не хватает? Или им нужны маги, да вот беда, они отказываются с ними сотрудничать? Если след у чумы магический и зерно тут на складах было отравлено именно с помощью магии, то наверняка за этим стоит какой-нибудь чародей. Или какая-то сила у которой есть этот самый чародей. Волки? Нет, сомневаюсь. На моей памяти они ни разу с орденом не делили тер…. А твою мать. Деммерворт же. Тогда да. У них есть причина для конфликта. И есть чародеи в лице так называемых «Игроков». Что само по себе ещё одна причина для конфликта. Однако интересная картина выходит. С одной стороны идейный враг, с другой классовый. При этом идейный вполне может стать нашим другом, вступив в открытое противостояние с врагом классовым…

Додумать мысль я не успел. От неё меня оторвал резкий окрик, донёсшийся с улицы.

— Ого, — послышался высокий, ломающийся на высоких нотах голос, — Парни, вы посмотрите. Похоже старая карга завела себе новую шлюшку, — его слова заглушил гогот нескольких глоток, — Нука. Цыпа-цыпа-цыпа. Иди сюда, мы сейчас с тобой немного поиграем.

Бля, похоже это те самые дворяне припёрлись. Про которых говорила Брегга. Надо бы пойти, поднять парней да выпереть их отсюда. Или сам справлюсь? Как-никак дар мне теперь можно не особо скрывать. Интересно, до кого они докопались на этот…

— Иди к чёрту! — голос приглушённый чужим ржанием и скрипом ставни на поднявшемся ветру, показался мне смутно знакомым. Подозрительно знакомым. Мысли заворочались быстрее. Перед внутренним взором начали мелькать кадры прошедшего утра. Внезапно они замерли. В голове отчётливо прозвучала фраза: «Так что я пойду накрашусь и подожду тебя на улице.» Су-ука…

Я сорвался с места. Опрокинул кружку с квасом зацепив её локтем. Бросился к выходу.

— Ай. Цапнула меня паскуда! — доносилась с улицы, — Иж девка, сопротивляться вздумала. Мне. Чистокровному дворянину. Ну мы тебя сейчас…

Дверь с грохотом ударилась о стену. В лицо дыхнуло мокрым холодом серого утра. Ноги заскользили по мокрой грязи, покрывавшей двор.

Их было четверо. Двое прижали девушку к стене сарая. Держали за руки. Третий занёс руку, явно намереваясь влепить ей пощёчину. Четвертый стоял чуть в сторонке внимательно наблюдая за происходящим. Они были слишком заняты, чтобы меня заметить. Слишком увлечены попавшейся в силки жертвой. Слишком уверены в своей безнаказанности.

Я прыгнул. Вцепился в занесённую руку. Рванул вниз. На мгновение увидел изумлённое лицо. Узкое, бледное. С тонкой полоской едва проклюнувшихся усов над верхней губой. Серыми, испуганными глазами. Парню было лет шестнадцать самое большее.

Он на мгновение замер. Потом его сапоги заскользили по жидкой грязи. Он не удержал равновесие и с плеском шлёпнулся на землю.

Разворот. Один из державших девушку начинает понимать что к чему. Пытается разжать руки. Прикрыться ими. Не успевает. Быстрый короткий удар прямо в горло. В кадык. Пацан хватает ртом воздух. Падает на колени. Пытается кричать. Из его глотки вырывается лишь сдавленный хрип. Второй успевает разжать руки. Тянется к узорчатой рукояти меча, притороченного к поясу. Шаг вперёд. Из глотки сам собой вырывается глухой, сдавленный рык. Пальцы клещами сжимают его плечи. На мгновение веснушчатое лицо мелькает прямо перед самым носом. Удар. Отвести голову назад. Рывок вперёд. Ещё один удар. И ещё!

Веснушчатое лицо начинает заливать кровь. Шаг назад. Короткий прямой хук в солнечное сплетение. Пацан падает как подкошенный. Разворот. Тот, которого я свалил первым, почти поднялся. Тянет из ножен меч. Рывок вперёд. Короткий точный удар коленом в пах. Оттолкнуть. Отбросить.

— Назад, — прорычал я, рывком вытаскивая из ножен клинок, — Если кто ещё хоть пальцем… без руки останется! Слышите, мать вашу, сучьи дети!

На мгновение над двором повисла тишина, нарушаемая лишь стонами и хрипами побитых юнцов. Юнцов, которые, следовало заметить, были заметно выше меня ростом. И как будто шире в плечах.

Тонкое покрывало тишины прорезали редкие шлепки аплодисментов. Хлопал в ладоши тот хер, который всё это время стоял в сторонке. Хлопал и гаденько ухмылялся, скользя по мне надменным взглядом.

— Браво, — наконец выдал он, — Поистине чудесное представление. У шлюшки появился защитничек. Рыцарь раздвоенного копыта и свиного навоза. Знаешь, ты меня и правда повеселил. Я даже не буду тебя наказывать за то, что ты поднял руку на благородных. Но всему нужно знать меру. Будь так добр, упердывай обратно в хлев из которого ты выполз, свинопас. А вот свою шлюшку оставь нам. Мы с ней ещё не закончили.