Черная смерть

— Что? — вставил свое слово главный воспитатель военной группировки.

— Европейские новости, — пояснил начальник радиоперехвата.

— Твою мать, — опять не удержался от матерщины генерал, но на эту реплику никто не обратил внимания…

Пилот штурмовика «Су-25» под бортовым номером 0574, находясь в плановом полете, именуемом «свободная охота», в шлемофоне услышал зуммер индикатораслежения. Установленная на самолете аппаратура электронного слежения зафиксировала импульс телевизионного излучения. Бортовой компьютер, мгновенно совместив все параметры, выдал на дисплей координаты, одновременно внося их в систему наведения четырех тяжелых ракет «Х-29 ТЕ», подвешенных под крыльями штурмовика. Пилотам, барражирующим в небе Чечни, перед каждым вылетом, при прохождении инструктажа, неоднократно сообщали о передвижной телестанции сепаратистов. Но до сих пор она оставалась неуловимой.

Пилот «грача» указательным пальцем левой руки сбросил красный предохранительный колпачок с тумблера активизации ракеты, затем щелчком перевел тумблер в положение «ВКЛ». В следующую секунду указательный палец надавил клавишу гашетки. Самолет вздрогнул всем корпусом, из-под левой плоскости крыла вырвалась тупорылая сигара «Х-29 ТЕ» и, оставляя дымный темно-серый след, устремилась в сторону остроконечный горной гряды, обильно поросшей зеленью. Летчик положил машину на крыло, разворачивая штурмовик вправо, лишнего топлива для проверки выстрела уже не оставалось. Впрочем, в стопроцентном попадании умной ракеты он нисколько не сомневался, еще ни разу «Х-29 ТЕ» не подводила. Как говорится, проверено электроникой…

Система наведения, четко придерживаясь задней сетки координат, вывела ракету на цель. И, едва серебристая сигара коснулась обшивки выгнутого блина параболической ракеты, в то же мгновение сработал взрыватель боевой части. На деревенской площади вспыхнул огненный шар взрыва, мощностью в триста килограммов пластита. Раскаленная плазма смертоносным вихрем обрушилась на стоящих поблизости боевиков, ударная волна срывала крыши ближайших домов, выворачивая с корнем деревья и выбивая уцелевшие стекла.

В это время Асламбек Максуров и Степан Корчинский, запершись в дальней комнате, спешно копировали документы картотеки подпольной организации «Джаамат».

Каждый лист, вытащенный из папки, сперва сканировал Асламбек, после чего передавал Корчинскому, а у того был припасен портативный станок для фотографирования «Кодаком». Скок был консерватором в подобных вещах и доверял лишь фотопленке. После снятия копии лист небрежно улетал в ящик, откуда предварительно были вынуты все папки с документами. Как только работа по копированию будет закончена, оригиналы сожгут.

Мощный внезапный взрыв всколыхнул дом, но здание, выстроенное добротно, в несколько кирпичей, устояло, лишь посыпались плиты фальшпотолка.

Двое мужчин обменялись настороженными взглядами, лихорадочно соображая, не является ли это началом штурма федеральных войск. Но больше взрывов не последовало, и они снова принялись за работу.

Через десять минут в комнату ввалились Муса и Махмуд Максуровы. Их лица были перепуганы, а глаза затравленно блестели.

— Федералы взорвали передающую антенну, — сообщил старший брат.

— Погибли почти все бойцы, — вторил ему младший. — Уцелело лишь несколько человек, те, что находились на постах.

— Ты успел связаться с Ренуаром? — взволнованно спросил Асламбек у Мусы, он имел в виду ангажированного бельгийского тележурналиста, работающего на «ЕигоИе^з».

— Да, — кивнул старший брат.

— Все передал в эфир, что было написано?

— Да, успел весь текст прочесть.

— Тогда нам они уже ничего не сделают, — довольно оскалился Асламбек и перевел взгляд на ящики с документацией. Их оставалось не меньше четверти. — Но следует поторопиться.

Братья Максуровы послушно вышли из комнаты, дабы не мешать работать…

«Мы хотим доказать всему миру, что борцы за независимость Ичкерии не кровожадные звери, — ораторствовал с экрана Муса Максуров. — Теперь мы не будем брать в заложники русских и требовать от федеральных властей вывода армии из Ичкерии. Мы в заложники берем своих родственников и, обвешавшись взрывчаткой, направляемся в Москву только для того, чтобы спросить у их президента, за что он ненавидит вайнахов. Теперь пусть весь мир увидит настоящих кровожадных зверей…»

Экран телевизора зарябил черно-белыми полосами.

— Что случилось? — недоуменно спросил командующий, он все еще находился под гнетущим впечатлением от последних слов Максурова.

— Да уж, — пробормотал стоящий рядом с генералом начальник штаба. — Сейчас здесь будет тесно от западных журналистов. Боевики организовали беспроигрышную игру, сразу сдав себе все козыри.

В тесном душном помещении повисла гробовая тишина. Христофоров посмотрел на стоящих рядом офицеров «Альфы» и негромко произнес:

— Вот теперь будет работа по вашему прямому профилю…

От костра, пожиравшего документы и ящики, в которых те хранились, поднималось оранжевозолотистое бездымное пламя.