Черная смерть

Вооружившись двумя ножами, главным достоинством которых были вмонтированные в рукоятки стреляющие устройства, Виктор снова поднял крышку потолочного люка и на половину корпуса высунулся в кабину, держа в каждой руке по ножу.

Опытному бойцу невозможно промазать, если цель находится в полутора метрах от него, не промахнулся и Виктор. Два выстрела прозвучали почти бесшумно, одному из бородачей пуля угодила точно в лоб, чуть выше сросшихся на переносице густых бровей, второму — попала в левую сторону груди, продырявив камуфляж над набитым боеприпасами разгрузочным жилетом. Оба боевика лишь дернулись, но своего положения не изменили.

Дальше уже было совсем не до сантиментов. Виктор одним движением сунул свой НРС в ножны, клинок ножа Синицына крепко сжал зубами и, ухватившись за край люка пальцами, с переворотом бросил тело вниз. Приземлился на пол кабины диверсант бесшумно, как учили, спружинив в коленях.

— Ни фига себе, — только и пробормотал ошалевший от такого эффектного появления радист.

— Спокойно, мужики, свои, — освободив рот от ножа, произнес Савченко. Больше ничего он пояснить не успевал, бронированная дверь внезапно отворилась, и в кабину вошли двое боевиков. Один из тех, кто караулил на аэродроме пилотов, второго за его спиной диверсант разглядеть не мог.

В мозгу Савченко лишь промелькнуло: «Не получилось разложить хитроумный пасьянс. Теперь придется полагаться на грубую силу».

Он уже знал, как будет действовать, главное, этих двух, положить ножом без задержки, потом вырваться из кабины в пассажирский салон. Тут уж в ход пойдет «стечкин», и тогда начнется любимая игра американских ковбоев «орел — решка». Даже если что с ним случится, в резерве есть Дядя Федор и Синицын, которые для оставшихся в живых террористов станут еще большей неожиданностью.

Оба боевика уже вошли в кабину, когда Савченко бросился в атаку. Короткий взмах, и остро отточенный клинок ножа по незамысловатой траектории пробил горло боевика насквозь, остромордая заточка, прозванная знатоками «щучкой», нацепила на манер крюка нижнюю челюсть, не давая убитому упасть.

По всем законам рукопашного боя второй противник должен был отпрянуть назад, чтобы получить больше места и заодно предупредить остальных террористов.

Но все вышло совсем по-другому. Второй боевик вместо осмысленных действий попер против логики. Правой рукой поддерживая за разгрузник убитого, прикрылся им, как щитом, а левой рукой захлопнул дверь в кабину. Только после этого обернулся лицом к Савченко и тихо сказал:

— Спокойно, Стрелок, своих порубаешь.

— Дядя Федор, — с облегчением выдохнул Виктор, чувствуя, как от напряжения дрожит рука с зажатым ножом.

— Вы где запропастились? — укладывая на пол мертвого боевика, спросил Федоров. — Я уже, наверное, пятый раз сюда захожу.

— Карабкались по леерам, — ушел от прямого ответа Виктор, сейчас было не до выяснения мелочей. Пришла пора действовать. Он подошел к замершим от страха пилотам и невинным тоном поинтересовался: — Где мы сейчас находимся?

— Над акваторией Черного моря, уже десять минут, как идем над нейтральными водами, — пояснил один из штурманов.

— А какая финальная точка этого полета? — спросил спустившийся из технических недр самолета Синицын.

— Пока аэропорт Стамбула, а дальше, кто его знает? — Штурман развел руками, наглядно демонстрируя неопределенность положения.

— Какой есть поблизости аэродром, на который можно перенацелить самолет? Но так, чтобы это не сразу бросилось в глаза, — внезапно спросил Виктор. Самолет с архивом террористической организации «Джаамат» во что бы то ни стало должен сесть у своих.

Штурманы переглянулись, после чего старший, худощавый мужчина с седой шевелюрой, указывая на дисплей бортового компьютера, сообщил:

— Оптимальный вариант «Нитка», но уже через час при наличии спутниковой навигации они поймут, что мы отклонились от заданного курса.

— Через час для них уже будет поздно, — ответил Савченко и вопросительно посмотрел на Федорова: — Ну, что, Дядя Федор, как сейчас распределены силы на шахматной доске?

— Возле пилотской кабины расположились наши, Клео с раненым братом, Кухарь, Спотыкач и я. Дальше сидят депутаты и чеченки, которые типа заложниц. В самом конце возле лестницы, ведущей в грузовой отсек, чеченцы, братья Максуровы с четырьмя последними боевиками. Да и Скок там же ошивается, его Асламбек Максуров все, как девку, чего-то убалтывает.

— Н-да, нехорошо получается, — задумчиво пробормотал Виктор, несмотря на то, что в их троице он был самым младшим, как по званию, так и по возрасту, двое старших все-таки ему уступили право командования. — Это тот случай, когда разобщенные силы опасней, чем когда они в куче. Как же их собрать всех вместе?

— А что, если наемникам подкинуть мысль, будто Скок сговаривается с Максуровыми для того, чтобы «бортануть» остальных «диких гусей»? — неожиданно предложил Синицын.

— А ведь может сработать, — сразу же согласился Виктор. — Бабок ведь на кону стоит немерено. Тут каждый каждого запросто заподозрит. Должно сработать.