Черная смерть

Появлению Кирилла полковник обрадовался. После побоища в «Руси» у него произошел принеприятнейший разговор с начальником оперативного отдела. В недалеком прошлом заместитель Владимира Николаевича в присутсвии директора ФСБ отчитывал Христофорова как мальчику, то и дело срываясь на крик из набора пафосных фраз типа: «Ни одну операцию нельзя проводить, если она принесет столько жертв», «Как после этой бойни смотреть в глаза людям, десятки жертв». Директор, сидя в углу, безмолвно созерцал этот театр одного актера, не вмешиваясь. Операция, проводимая Христофоровым, замыкалась на него, каждый день полковник докладывал о ходе операции и планируемых мероприятиях. Все это, конечно же, генерал-полковнику было известно (даже то, что проворонили «нору» Асламбека Максурова, когда тот прибыл в Россию, и то, что региональные отделения ФСБ не засекли направляющихся в Москву террористов-смертников). Были, конечно же, и другие просчеты, но никто не думал, что все это выльется в такую кровавую неразбериху. При знать свою вину в этом директор не собирался, но и полковник Христофоров за собой вины не чувствовал. Он, как упорная лайка, вцепившаяся в лапу медведя, отпускать зверюгу не был намерен, собираясь дожать до конца. Поэтому на все замечания начальника оперативного отдела глядя прямо перед собой, отвечал твердым голосом: «Жертв действительно много, но если кто-то задействует «Джаамат», а это несколько сот диверсионно-террористических групп, то жертвы могут исчисляться десятками, а может и сотнями тысяч. Кто тогда будет отвечать?» Конечно, по закону жанра специфики службы госбезопасности строптивого полковника в лучшем случае должны были отстранить от ведения дела, в худшем — уволить со службы, и в самом паршивом — отдать под трибунал. Любой из трех вариантов был вполне возможен для полковника. Сдерживало топор репрессий только одно — ни кого не было под рукой, кому можно было бы поручить это дело. И пустить «Джаамат» на самотек никто не был вправе, слишком опасная организация. А у Христофорова пусть даже и были просчеты, ошибки, но есть и наработанный материал, опыт общения с самим создателем ящика «Пандоры», все это не исключало в конце концов возможность положительного результата. Вот и приходилось уступать полковнику. Замену раненым офицерам никто не собирался давать, и новым телохранителям Джамбекова и был отдан строжайший приказ: никакого сотрудничества с куратором ФСБ кандидата в депутаты. В подчинении Христофорова оставался лишь аналитик Крюковский, которого нужно было беречь как зеницу ока. Поэтому и воспринял полковник появление Лялькина если не с восторгом, то по крайней мере с облегчением. Когда вопрос о поездке Джамбекова в Чечню был решен окончательно, Христофоров вызвал к себе Кирилла:

— Больше мы не можем допустить, чтобы проливалась посторонняя кровь. Теперь надо работать на опережение. В Грозном обычные методы не подойдут, там надо работать жестко, по-фронтовому. Сейчас ты поедешь на «фабрику резиновых изделий»…

— Зачем? — Кирилл не совсем понял направление своей будущей командировки.

— Взять партию «одноразовых резиновых изделий», — без тени юмора ответил полковник и, переведя уставший взгляд на сидящего за соседним столом майора Крюковского, добавил:

— Вот Виктор Андреевич приготовил схему защиты нашего кандидата, он тебе объяснит подробно, какие именно образцы ему нужны. Ясно?

— Так точно, — непроизвольно Лялькин вытянулся во фронт перед Христофоровым.

— Вот и выполняй. Главное, помни о времени, у нас его в обрез.

Через четыре часа старший лейтенант ФСБ Кирилл Лялькин оказался на учебной базе. Начальник этого не совсем легального, а потому совершенно закрытого подразделения уже был осведомлен о цели приезда молодого офицера.

Среднего роста подполковник с открытым, но невыразительным лицом крепко пожал Кириллу руку и указал на стул возле своего рабочего места.

— Прошу. — Когда старший лейтенант сел, положив на колени раненую руку, подполковник протянул ему кожаную папку. — Вот группы, которыми мы располагаем на сегодняшний день.

Кирилл кивнул и погрузился в изучение. Боевых групп оказалось восемь, но все они были схожи по качественному составу, как клоны из одной пробирки. Шесть-десять человек, командир, радист, один-два снайпера, один-два сапера, пулеметчик и несколько автоматчиков. Все это было не то. Кирилл точно помнил рекомендации, полученные от майора Крюковского. Снайперов должно быть минимум четверо и обязательно одно подразделение для слаженной работы. Но в данном случае в предложенном списке ничего подходящего не было. Старший лейтенант подумывал, что необходимо как можно быстрее связаться со своим московским начальством, как вдруг его взгляд упал на список, лежащий перед подполковником «Группа «Эдельвейс»: командир, радист, два заместителя, пять снайперов, два сапера, пулеметчик, шесть автоматчиков».

— Мне нужна вот эта группа, — Кирилл ткнул пальцем в список.

— Не получится, — отрицательно покачал головой подполковник.

— Почему? — удивился старший лейтенант.