Чёрная смородина

Мое вино искрится в чаше, как солнце утром рано.

Лицо твое нежней и краше расцветшего тюльпана.

Резвится ветер, беспокоя твои густые кудри.

Примятая твоей стопою трава — благоуханна…

А я чуть не плакала, не зная, что делать.

Меня сластями не кормило безжалостное время.

Изведавшему горечь мира, мне только ты желанна…

Я вскочила, подбежала к чаше и бросила гилайон в воду, но связь осталась. Вот ведь ведьма! И я заплакала. Стах тут же обнял меня:

— Ты мое чудо! Что ж, я могу понять этого ненормального стража. Сам влюбился в тебя, как переярок! Но больше чтобы я о нем не слышал! … Пойдем домой?

Я кивнула, протягивая руку.

…Натали Санторо спустя минуту после того, как звонок все-таки завершился, высказалась:

— Да-а-а, назвал бы кто меня "моя жемчужина живая" или "услада моего сердца" — я за ним пошла бы на край света.

— Не понял! — Герв прекратил ржать.

— …А то все "пушистик-пушистик". Двадцать лет одно и то же.

Маюров переглянулся с Галичем:

— Бедный страж уже два раза труп.

А Лилея Дамаскинская молча следила за черной точкой в синем безоблачном небе. Над поместьем летел ворон. Черная птица, раскинув крылья, парила над землей. И натужный пронзительный вороний крик. Ведьма прищурилась:

— Недобрый знак.

Глава 14

Весть о том, что мы со Стахом вновь живем вместе, быстро разлетелась среди волков. Да альфа и не скрывал наши отношения: часто брал меня с собою, когда отправлялся в город по делам. Поначалу оборотни скептически косились на меня, но некоторые, увидев, как непринужденно мы общаемся с бетами, и сами стали менять свое отношение ко мне. А вот в глазах свободных волчиц я видела неприкрытую зависть и ненависть. Еще бы! Ведь я отобрала у них альфу! Лишила, пусть и призрачной, надежды стать его парой!.. Но теперь я могла дать им отпор. Статус гаммы позволял это. Вот только он не защитил меня от очередной мести отступников.

В цветене Стах предложил слетать в Ласангу на фестиваль поющих ангов. Я много слышала про эти необычные водные растения, которые росли только в лесных озерах соседнего королевства. В период цветения анги выпускали на поверхность воды соцветие в форме коробочки и, раскрываясь, эти коробочки в течение нескольких минут издавали мелодичный звук, который народ назвал песней. Многие прилетали, чтобы полюбоваться таким редким и красивым зрелищем. Со временем это событие обросло всевозможными традициями, и каждую весну в городке Тлас’а проходил фестиваль поющих ангов, на который собирались не только местные, но и жители соседних королевств.

…Мы сидели в небольшой роще на берегу озера и слушали ту самую неповторимую песню. Я, не отрываясь, смотрела на зеленую водную гладь и ждала. Наконец показалась темная маковка, влажно блеснув в лучах теплого солнца. Обсохнув, заостренная вершинка с тихим щелчком лопнула, и коробочка стала открываться, а воздух наполнился нежными звуками, похожими на детский голосок. Новые маковки, вынырнув из воды, с охотой присоединялись к этой песне.

"Необычно, правда?" — я зачарованно склонила голову к плавно качающимся на волнах цветам.

Стах с усмешкой наблюдал за мной, но я видела, как он замирает, стоило показаться очередной коробочке. В роще, несмотря на большое количество людей и нелюдей, было очень тихо. Все слушали таинственные, зачаровывающие звуки, на короткий миг забывая про все свои нерешенные проблемы и дела, которые, как ни старайся, все равно не переделаешь.

Вдоволь насладившись песнями ангов, мы не спеша шли к городу, где и проходил фестиваль с основными развлечениями.

— Это настоящее чудо! — я все еще была под впечатлением. — Наверное, из-за своей хрупкости, кратковременности. Они поют всего лишь минуту — и все!

Волк пожал плечами:

— В детстве мне тоже так казалось, а сейчас… как-то не цепляет.

Впереди маячили фигуры Владека Маюрова и Алеса Преславского — одного из бет Яна Гриса. Оборотни охраняли нас, а сейчас отошли дальше, чтобы мы могли почувствовать себя уединенно.

— А мне анги всегда о наядах напоминают, — призналась я. — Но мне так и не довелось познакомиться ни с одной из них.

Оборотень промолчал, и разговор прервался. Я не знала, о чем говорить дальше. Растерянно посмотрела по сторонам:

— Здесь красиво!

Карнеро усмехнулся:

— Люц, если нечего сказать, просто помолчи. Мы не на светском приеме, меня развлекать не надо. И мне эта прогулка уже в кайф, потому что ты идешь рядом.

Лишь виновато улыбнулась в ответ. Тьма, порой мне казалось, что этот волк понимает меня лучше, чем я сама!..