Чёрная смородина

Дядя поджал губы. Я повернулась к Советнику. Тот уже заранее приготовился.

— Великий император помнит о вашей помощи в поимке государственных преступников. Его милостью вам сохранена жизнь.

Я насмешливо выгнула бровь:

— Милость императора не знает границ! Мудрейший Сарфоломей день и ночь думает о благе своих подданных. Он наш любящий отец, который никогда не оставит детей своих на поругание врагам и мучителям.

Советник пристально посмотрел на окаменевшего оборотня.

Легкий кивок на прощание.

— Лорды, с вашего позволения. Пусть воссияет солнце удачи над империей Санос!

Они вытянулись по струнке.

Суки!

Я уверенно вышла из зала, успев заметить изумление на лицах имперских. Что? Шоу не состоялось?!

Шаг…Вдох-выдох… Шаг… Вдох-выдох… Шаг…

Не беги! Не смей!.. Услышат…

Шаг… Вдох-выдох… Шаг… Лестница! До смерти хотелось вцепиться в перила и опереться. Но в холле стоял Владек Маюров и кене Хает. И мадж Зарев с понимающим, сочувственным взглядом:

— Вам помочь?

— Благодарю, досточтимый мадж, не стоит! — я стала подниматься на второй этаж.

Он правильно понял сухой тон. Торопливо подошел, взял мою руку и сказал:

— Вы должны знать: мы настаивали на вашем возвращении.

Забрала свою ладонь и отвернулась.

— Благодарю за заботу.

Шаг…Вдох-выдох… У меня внутри было пусто: все выдрали, по-живому.

Спина прямая! Дыши!.. Вдох!.. Выдох!.. Только бы не сбиться!

И восхищенный шепот в спину:

— Истинная Темная! Таких хоть в рубище одень и в клетку брось, а взглянет на тебя — и невольно поклонишься в ноги.

Сдохни!

Вот она — заветная дверь в мою комнатку. И взгляды со всех сторон. Пенка. Тира с Нилсом. Все вышли посмотреть на отступницу, от которой отвернулись даже соотечественники.

Спасительная пустота моей комнаты. Наконец-то!

Не плачь! Не плачь! Услышат. Хотят услышать. Ждут!

Я смотрела на костяной ларец матери, как на якорь, который держал меня в сумасшедшем вихре эмоций и чувств, который не давал мне утонуть.

Когда глубокой ночью в мою клетушку ввалился Карнеро, я была готова. Этот не пожалеет. Этот добьет.

Оборотень, сунув руки в карманы, с ухмылкой взирал на меня:

— Твои заступнички, которых ты так ждала, улетели. Я их выгнал. Негоже бросать своих, даже таких убогих, как ты… А ты теперь абсолютно моя. И я могу делать с тобой, все что захочу.

И словно в подтверждение своих слов бросил пиджак на стул.

… Закрыв глаза, просто ждала, пока он трахал меня. Держалась за простыню и терпела.

Карнеро молча поднялся, застегнул брюки:

— Хм-м-м, бревно бревном. Лучше бы ты брыкалась как раньше, хоть веселее было.

Я натянула на плечи покрывало и закрыла глаза. В шуме ветра за окном мне слышался издевательский смех Клетиса Кханы.

* * *

Лежала на кровати и смотрела на игру теней на потолке. Очередная утренняя серость, я уже сбилась со счета: десятая или двадцатая…

На автомате поднялась, помылась, оделась и вышла из комнаты. Сидела за столом на кухне, бесцельно ковыряясь в тарелке, и старалась не смотреть в окно. Я возненавидела утро. И неважно, какое оно было: ясное, солнечное или пасмурное, затянутое облаками. Ибо оно несло мне очередное унижение и боль. Ночью, уснув, я могла хоть ненадолго забыться.

— Люська, ко мне! — голос Карнеро словно удар под дых.

Отложила недоеденный завтрак. На негнущихся ногах вошла в кабинет.

— Что случилось?

— Трахнуть тебя хочу. Ты уже оклемалась после долгожданного визита дяди, свыклась со своим горем? А кстати, как тебя сейчас величать? Ты уже не Кхана. А кто?

Не стала ввязываться в этот фарс. Напомнила:

— У тебя встреча через час с мэром Денты.

— Успею.

Он рывком поднялся с кресла. Я инстинктивно попятилась, впечатавшись в закрытую дверь.

— Куда? — оборотень схватил меня за волосы.

Я зашипела от боли, запрокидывая голову и хватая его за руки. Глаза Карнеро вспыхнули жадным огнем. А у меня внутри все похолодело: что он на этот раз придумал? Позвоночник обожгло, когда меня бросили на стол.

— Трахну тебя в рот. Давно собирался.

Услышав это, рванулась прочь, прекрасно понимая, что волк имеет в виду не обычный минет. Но Карнеро схватил мои плечи и припечатал к столу.

— Лежать!

Он, удерживая меня одной рукой, второй потянулся к ширинке, но расстегнуть не успел. Ругаясь отборным матом, оборотень оттолкнул меня, с отвращением глядя на свои грязные брюки: от страха и шока меня вырвало. Я сползла со стола на пол, где меня стошнило еще раз. Карнеро брезгливо поморщился и отступил на шаг.

— Уберешь здесь все к моему возвращению. Иначе заставлю языком вылизать.

И ушел.

Прислонившись к столу, сидела на полу, не в силах пошевелиться. Руки колотились от тремора. Я уже и забыла, когда он был в последний раз, наверное, еще в детстве. И вот вернулся.

Немного успокоившись, стала убирать, потому что Карнеро свою угрозу выполнит. Хотя бы для того, чтобы в очередной раз насладиться моим унижением. Было непросто: даже чужие рвотные спазмы вызывали у меня настоящую рвоту. А убрать блевотину, пусть собственную… В общем, пока все вымыла, не помню сколько раз бегала в уборную. Желудок болел так, что я еле доползла до своей комнаты. Скрутившись, приходила в себя.

Нилс принес молоко и свежий хлеб.