Черная стая(СИ)

Казаки, вылетевшие из рощицы с посвистом и криком наперерез обозу, остановили транспорт. В наступившей суматохе некоторым возчикам удалось обрезать постромки и скрыться с поля боя, уведя с собой лошадей и оставив повозки в добычу казакам, тут же принявшимся потрошить груз. Но французская пехота, засевшая во рвах по сторонам дороги, открыла огонь по дебушировавшим из леса гусарам.

Войцех, стиснув зубы и сжав в руке эфес, повел эскадрон в атаку. Места для разгона не было совсем, лошади шли крупной рысью и не успели перейти в галоп, когда французские мушкеты встретили их оглушительным залпом.

-- Доннерветтер! -- прогремел Дитрих. Пуля оцарапала ему бедро, и шальная улыбка сменилась гримасой боли, но шага фон Таузиг не сбавил.

-- Прорвемся! -- ответил Войцех, и Йорик перелетел через ров, прямо над головами пригнувшихся в ужасе французов, направляясь ко второй линии стрелков, прижавшихся спиной к возам.

Фланкеры, сделавшие короткий круг для перезарядки карабинов, вернулись и помчались вдоль рва, расстреливая осмелившихся высунуться пехотинцев почти в упор. Егеря, спешившись, вели огонь двумя линиями, по-английски, а тирольские стрелки меткими одиночными выстрелами поддерживали залповый огонь.

Под молниями гусарских сабель и градом егерских пуль неприятель дрогнул и пустился бежать. Фон Лютцов отрядил в погоню небольшой отряд под предводительством Кернера, бросившегося за отступающим врагом со всею горячностью юности. Из кустов, справа от дороги, раздался залп, и поэт, даже не вскрикнув, упал с коня.

-- Герр лейтенант! Войцех! Войцех чертов Шемет!

Голос Клары выдернул его из красной пелены, и Войцех, тяжело дыша, огляделся. Мертвые французы лежали на земле в самых живописных позах, копыта Йорика скользили по липкой от крови земле. Доломан, впрочем, на этот раз был девственно чист, Шемет рубил, наклонившись с коня.

-- Как Теодор? -- прохрипел он, принимая из рук Клерхен флягу с водой.

-- Прострелен живот, перебит позвоночник. Он без сознания, -- Клара стиснула зубы и выдохнула, -- не жилец.

-- Темный ангел вознесется к свету, -- нараспев произнес Войцех, -- светлый ангел... Что за черт? Я не желаю ни в какую вечную тьму. Пусть катится к дьяволу со своими предсказаниями.

-- Кто? -- удивленно вскинула тонкую бровь Клара.

-- Не знаю, -- словно во сне проговорил Войцех, -- теперь уже не знаю.

* -- Слабыми назывались казачьи полки малой численности -- в сотню сабель.

Пленник

Кернера похоронили под старым кряжистым дубом неподалеку от деревушки Вёбеллин, проводив в последний путь ружейным залпом. Война снова стихла, горячая кровь, взывавшая к мести за поверженного товарища, мало-помалу остыла в будничных делах. И только песни юного поэта звучали каждый вечер у походных костров, напоминая, что память о нем не умрет в веках.

Горькое известие о поражении союзной армии под командованием австрийского маршала Шварценберга в битве за Дрезден, где сам Наполеон вел в бой свои свеженабранные войска, весьма подсластили новости о разгроме, учиненном Макдональду Блюхером при Кацбахе, о блистательной победе над маршалом Вандаммом и его пленении под Кульмом, где русская гвардия стояла насмерть, а командующий граф Остерман-Толстой, потеряв левую руку, заявил: "Быть раненому за Отечество весьма приятно". Хороших новостей, несомненно, было больше, и Черная Стая, хотя и не переставала горевать о потере товарищей, была решительно настроена на новую "дикую охоту".

В особенности же на положение фрайкора повлияли победы, одержанные Северной армией -- неудача наступления Удино к Берлину и поражение генерала Жирара при Хагельберге. Даву отступил к Рацебургу, а союзные Наполеону датские войска -- к Любеку. Вскоре после того Даву и вовсе отошел за Штекниц, на позиции, прикрытые естественными и искусственными преградами. Корпус Вальмодена последовал за ним, но, уступая неприятелю в силах, вынужден был довольствоваться стычками на передовых постах, партизанскими налетами и наблюдением за противником.

Отряды фон Лютцова, Тетенборна и другие предприимчивые партизаны непрестанно действовали на коммуникациях неприятеля, полностью отрезав сообщение между Гамбургом и Дрезденом. Даву сидел в бездействии, не решаясь что-либо предпринять, и это вдохновляло смельчаков на новые победы.

Одному из отрядов удалось перехватить французского курьера с депешей, из которой следовало, что маршал Даву отрядил на левую сторону Эльбы дивизию Пешё, на пути следования которой было заготовлено продовольствия тысяч на десять человек. Вальмоден тут же увидел в этом возможность атаковать часть войск противника превосходящими силами. В надежде, что Даву так и останется в бездействии, граф решил бросить против Пешё главные силы своего корпуса.