Черная стая(СИ)

-- Но, позвольте, -- недоуменно воззрился Войцех, -- разве... Вы сказали "фройляйн Марта"? Значит, она девица. Неужто ее родители готовы отпустить ее на танцы даже не с женихом? Хотя и это было бы... Вы меня совсем запутали, Дитрих.

-- Вы где последние десять лет провели, Войцех? -- рассмеялся фон Таузиг. -- В Стамбуле, там, где девиц евнухи охраняют?

-- В Петербурге, -- усмехнулся Войцех, -- до евнухов там пока не дошли, но стоит пригласить барышню на мазурку на двух балах подряд и придется жениться. Иначе кто-нибудь из ее родни тебя к барьеру потащит, за оскорбление невинных чувств.

-- Ну, а в Германии, -- подмигнул Дитрих, -- девушки взаперти не сидят. У родителей не всегда есть время возить их на балы. Вам даже не обязательно за ней ухаживать, тем более строить серьезные планы, чтобы сводить ее на прогулку, на танцы или в театр. Разумеется, на приличный спектакль. И, разумеется, не вдвоем, если вы не жених. Потому я и решился просить вас о дружеской услуге. Но, если у вас нет дамы... Я могу спросить Марту, не согласится ли кто-то из ее подруг стать вашей дамой на этот вечер.

-- Нет, спасибо, Дитрих, -- чуть покраснев, ответил Войцех, -- не стоит. Если все обстоит так, как вы говорите, я знаю, кого пригласить на танцы. И непременно составлю вам компанию, если фройляйн Лиза примет мое приглашение.

-- Почему-то я в этом уверен, -- рассмеялся Дитрих.

* -- Барабан бьёт и гремит,

Ратаплан дон дири дон.

Командир ворчит и ругается,

Ратаплан дон дири дон.

Знамёна трепещут,

Веют на ветру,

Вперёд, приятель,

Скорее за нами,

На кону новый мир.

Обещание

К бальному залу, снятому вскладчину студентами-медиками, Войцех повез Лизу в заранее нанятом экипаже. Конечно, в открытом, несмотря на срывающийся с темнеющего неба легкий снежок. Войцех сидел напротив, соблюдая приличия, и не отрывал взгляда от счастливого лица Лизхен.

Накануне он посетил рекомендованного Вилли портного, заглянул в контору Бера, чтобы справиться, как продвигаются дела, и, вернувшись домой, по совершеннейшему наитию, обратился к фрау Грете за разрешением пригласить Лизхен на танцы. Фрау Грета заколебалась, взглянула на неподдельно удивленную дочь, удовлетворенно кивнула, и разрешение было получено. Согласие Лизхен, разумеется, тоже.

По дороге они заехали сначала за Дитрихом, а потом за фройляйн Мартой, бледной томной девицей с золотистыми кудряшками, выбивающимися из-под бархатного капора. Барышни обменялись дружелюбными улыбками, и Войцех с Дитрихом довольно переглянулись.

Бальная зала была украшена бумажными гирляндами и свисающими с потолка красными китайскими фонариками. Оркестр был неплох, а буфет, как с удовлетворением обнаружил Войцех, еще лучше. Накануне он успел предупредить Дитриха о своем инкогнито, и фон Таузиг, сын состоятельного альтенбургского помещика, сорил деньгами за двоих.

Начали с англеза. Войцех танцевал сдержано и церемонно, присматриваясь к принятой здесь манере, с легкой тревогой наблюдая за Лизхен, идущей с ним в паре. Но опасения оказались напрасны, Лиза скользила по паркету легко и грациозно, как лепесток яблоневого цвета на майском ветру, и белое платье, отделанное бирюзовыми лентами, открывало взору прелестные маленькие ножки в атласных туфельках.

Во втором контрдансе Войцех и Дитрих поменялись дамами, на третий Лизу пригласил какой-то студент, и Войцех, снедаемый легкой ревностью, отошел к дальней стене, где Дитрих угощал свою подругу апельсинами.

-- Ваша дама прекрасно танцует, герр Войцех, -- улыбнулась Марта, проследив обеспокоенный взгляд Шемета, -- умелого танцора видно сразу.

-- Вы тоже чудесно танцуете, фройляйн, -- вежливо ответил Войцех.

-- Ну что вы! -- Марта игриво отмахнулась веером. -- Я так редко бываю на танцах в эти суровые времена. У Дитриха нечасто выдается свободная минутка. А с другими кавалерами я не выхожу.

-- Дитриху есть, чем гордиться, фройляйн, -- холодно кивнул Войцех и направился к буфету.

Его бросило в жар от этого разговора, и стакан холодного лимонада не смог остудить пылающий в груди огонь ревности.

Немецкий вальс дамам полагалось танцевать со своим постоянным кавалером, и Войцех закружил Лизу по залу, уже со всей великосветской ловкостью записного петербургского волокиты. Лизхен носилась в его объятиях легкой пушинкой, и Войцех весь отдался пленительному наслаждению музыки.

Но вальс кончился, и мрачные сомнения снова заползли в сердце.

-- Право же, Лизхен, вы превзошли все мои ожидания, -- сказал он, усаживая раскрасневшуюся от танца девушку на скамеечку у стены, -- у вас, должно быть, был хороший учитель.

-- О да! -- радостно ответила Лиза. -- Мсье Кальве даже новые танцы знает прекрасно, хотя он уже совсем старенький. Я так люблю танцевать. Даже больше, чем кататься на коньках. Но случай представляется так редко.

-- Кто такой мсье Кальве? -- нетерпеливо спросил Войцех.