Черная стая(СИ)

Войцех в нетерпении разглядывал двухэтажное здание Блокгауза. В блистательном Дрездене даже караульня служила украшением города. Массивную кладку украшали барочные гирлянды над высокими стрельчатыми окнами первого этажа и арками подъезда и скульптура над небольшим треугольным фронтоном. Забранные решетками окна второго этажа лепились под четырехскатной черепичной крышей. Заднюю стену Блокгауза, как, выезжая с моста, успел заметить Войцех, увивал старый плющ, что должно было облегчить Карлу задачу.

Приготовления, наконец, закончились, хор, музыканты и эскадрон встали по указанным местам, и Шемет вновь взялся за палочки. Ян знал толк не только в организации спортивных обществ, стройный хор мужских голосов взлетел к весеннему небу призывом к борьбе и свободе, наполняя сердца отвагой и мужеством.

-- Германское Отечество -- это земля Свободы, -- пели гусары и егеря, тирольские стрелки и уланы. И черно-красно-золотой флаг объединенной Германии гордо вился на апрельском ветру, обещая победу.

Войцех выбивал дробь, все больше входя во вкус. Послушный всаднику Йорик вторил ритму перестуком копыт и звоном уздечки, палочки весело летали в ловких длинных пальцах. Он импровизировал на ходу, на долю секунды опережая трубы и гобои, валторны и кларнеты, и музыка уносила его за собой к неизведанной прежде радости высокого искусства.

-- Я в вас ошибся, герр лейтенант, -- тихо сказал Ганс в перерыве между песнями, -- не на хлеб. На доброе рейнское и баранье жаркое вполне хватит.

-- Ваши слова да в уши бы моему учителю, -- довольно улыбнулся Войцех, -- впрочем, ваше одобрение для меня значит много больше, герр Шток.

Дрезденцы, привлеченные необычным зрелищем, заполнили площадь перед караульней. Мальчишки повисли на фонарных столбах, чтобы получше разглядеть музыкантов, дамы и девушки махали платками, привлекая к себе внимание красавцев в черном, молодые и старые мужчины одобрительно кивали, встречая каждую новую песню все более громкими овациями.

Войцех, заметив, что под арками Блокгауза столпились люди в мундирах городской стражи, а те, кому служба не позволяла покинуть здание, прильнули к окнам, махнул рукой Карлу. Юноша кивнул и слился с толпой.

Словно внутренним взором Шемет видел, как мальчишка бежит по пустой лужайке перед задней стеной караульни, спеша поскорее прильнуть к затененной плющом стене. Вот он переводит дух, прислонившись к прохладной серой кладке, сбрасывает теплую не по погоде шинель, достает небольшую ножовку и, зажав ее в зубах, взбирается по темным ветвям, оплетающим стену в проеме между высокими окнами. Медленно и осторожно, но одна из веток все равно не выдерживает, и Карл повисает на руках. Подтягивается, упираясь носком сапога в стену, снова находит опору, карабкается выше, упорно и упрямо.

Конечно, видеть всего этого Шемет не мог, но воображение рисовало ему картины одну за другой, страх за юношу заставлял сжиматься сердце.

"Лучше бы я сам пошел. После Полоцка мне уж ничего не страшно".

Но теперь надо было ждать, и не позволять руке, сжимающей палочку, дрогнуть от волнения, и надеяться, что музыка заглушит резкий скрежет металла по металлу для оставшихся в здании стражников. Сколько времени понадобится Карлу? Полчаса? Час?

Войцех стиснул зубы и полностью ушел в музыку, запрещая себе думать о происходящем на заднем дворе караульни.

Наконец, в толпе мелькнули три черных мундира, седые волосы под фуражкой, неуклюжая шинель. Шемет с облегчением вздохнул. План удался.

Опасности на этом, впрочем, не закончились. Воодушевленный освобождением Метцингер проталкивался к Золотому Всаднику, явно собираясь занять свое место во главе эскадрона. У Войцеха от гнева раздулись ноздри, в глазах полыхнул огонь. Стоило подвергать мальчишку опасности только для того, чтобы стража, спохватившись, бросилась ловить сбежавшего арестанта?

В это время из толпы выступили Лютцов и Петерсдорф, вовремя перехватившие ретивого ротмистра.

-- Вы под арестом, герр Метцингер, -- холодно сообщил майор фон Лютцов, -- оружие вы, как я понимаю, уже сдали.

-- А вам, молодые люди, -- добавил фон Петерсдорф, обращаясь к потупившимся соучастникам ротмистра, -- это послужит уроком. Считайте, что наказание вы уже отбыли. После концерта можете занять свое место в строю.

Вечером Шемет и фон Таузиг осуществили план по возрождению рыцарских традиций, пригласив в компанию зардевшегося от похвал корнета Лампрехта. После первых двух стаканов рейнского Карл уснул у Войцеха на плече, и переглянувшиеся друзья, подхватив посапывающего юношу, отнесли его в кровать, стянув с него только сапоги и укрыв все той же шинелью.

-- Далеко пойдет, -- улыбнулся Войцех, глядя на невинно спящего мальчишку.

-- Но по стенам он лазит, все-таки, лучше, чем пьет, -- заметил Дитрих, закрывая за собой дверь, -- пойдем, герр лейтенант, продолжим праздник. Думаю, в другой раз такая возможность нам не скоро представится.

-- Очень на это надеюсь, -- кивнул Войцех, -- за это и будем пить, дружище.

Конвой