Черная стая(СИ)

Из кареты высунулся ствол мушкета, конь под Лампрехтом зашатался. Корнет проворно соскочил на землю, с убийственным спокойствием заряжая упавший французский карабин. Налетевшего на него француза Карл свалил с коня выстрелом почти в упор, от сабли другого увернулся, рухнув плашмя в придорожную траву, замешкался, выбирая между саблей и разряженным карабином.

Подоспевший вахмистр Цох ловко подхватил под уздцы лошадь убитого Карлом француза, и Лампрехт вскочил в седло, оставив карабин на земле. Блеснул клинок, но Войцеху, пробивающему себе путь к карете, показалось, что рука у корнета дрожит. На переживания, впрочем, времени не было, из окна снова показался мушкет, на этот раз нацеленный Шемету в грудь. Выстрелить майор не успел, Войцех поднял Йорика на дыбы, и сбитая конским копытом фуражка покатилась по земле. Майор распахнул дверцу и выскочил из кареты с поднятыми руками.

Завидев сдающегося командира конвоя, французы побросали оружие, и бой прекратился словно по мановению дирижерской палочки. Войцех, поручив вернувшемуся Ортманну разбираться с пленными, заглянул в карету. Тяжелый сундук, окованный железом, занимал большую ее часть, висячий замок был залит красным сургучом с армейской печатью. С замком Шемет возиться не стал, пары выстрелов из французских мушкетов хватило. Откинул крышку и, едва слышно присвистнув, поспешил снова захлопнуть. Староста не ошибся, майор, похоже, вез жалование чуть не всей армии вице-короля.

Пока Войцех размышлял, что делать с каретой, оставшейся без упряжки, на поле битвы объявился сам майор фон Лютцов, оповещенный о налете на конвой отправленным к нему с донесением корнетом Энгелем. Шемет с облегчением свалил ответственность за пленных и добычу на командира, и отправился разыскивать Карла. Лампрехт сидел в стороне, прислонившись к одинокому придорожному дереву, и задумчиво разглядывал положенную поперек вытянутых ног саблю.

-- Герой, -- улыбнулся Войцех, -- молодчина. Тяжко пришлось?

Карл печально поглядел на него и покачал головой.

Гарц

Понимая, что захват казны французы безнаказанным не оставят, фон Лютцов повел фрайкор на север, в леса Гарца. Длинные переходы измотали пехоту, да и кони чувствовали себя немногим лучше. Привалы, пользуясь теплой майской погодой, сокращали до последней возможности, спали прямо на земле, завернувшись в шинели и плащи, на завтрак обходились водой с сухарями, чтобы выступить с первыми лучами солнца.

Войцех, отправив с утра разъезды, придирчиво осматривал рысящий по узкой дороге строем по четыре эскадрон, требуя, чтобы и в походе гусары держали боевой порядок. После чего, оставив гусар на попечение унтеров, собирал офицеров в авангарде и пытался втиснуть в считанные дни все премудрости военной науки, которым его обучали в отцовском доме. Особого внимания удостоились, конечно, фон Зейдлиц и фон Цитен, кавалерийские гении Фридриха Великого, чьи теории сейчас вся Европа применяла на практике.

Просветительские замашки командира подхватили и другие. Пока Войцех давал отдых натруженному горлу, Дитрих вводил собравшихся в курс последних открытий астрономии, Ганс Эрлих читал популярный курс химии, а регулярно присоединявшийся к ним Теодор -- свои и чужие стихи, которых знал превеликое множество.

Через пять дней фрайкор скрылся в густых лесах Гарца. Разъезды уже два дня доносили, что преследователи их потеряли, и фон Лютцов позволил, наконец, разбить лагерь. За фуражом и провиантом на этот раз отправили драгун, и гусары расположились на отдых со всеми возможными в походе удобствами -- поставив холщовые палатки, разведя костры под большими котлами для постирушек и супа, расседлав коней и пустив их пастись на зеленеющих свежей травой полянах.

Поручив фон Таузигу обустройство лагеря и расстановку пикетов, Шемет решил провести этот вечер в свое удовольствие. После ужина, прихватив с собой свечу и томик фон Клейста, Войцех отправился в лесную чащу, где под сенью векового бука предался блаженному ничегонеделанию.

Новелла "Маркиза д'О" произвела на него довольно-таки сильное впечатление, но приятное или нет, Войцех все никак не мог решить. Предложение русского графа, обесчестившего только что спасенную им от рук злодеев женщину, находившуюся в беспамятстве, загладить свою вину женитьбой представлялось ему едва ли не более отвратительным, чем сам проступок. Впрочем, главная идея новеллы была совсем не в том, и написана она была прекрасно, поэтому винить автора за выбор сюжета Войцех не стал. И все-таки, читать дальше расхотелось.

Голоса из лагеря затихли, утомленные длинными переходами гусары отправились на покой. Лес шуршал и шелестел, настраивая на меланхолический лад, в гуще ветвей вспыхивали желтовато-зеленые холодные искры светлячков, запах прошлогодней листвы мешался с ароматами свежей, клейкой зелени.

Войцех задул свечу и откинулся к стволу, наблюдая за мерцающими сквозь ажурную крону звездами. Мысли о тяжелой женской доле, навеянные новеллой, бродили в голове, не желая складываться в стройную систему, из которой можно было бы сделать окончательные выводы.