Черная стая(СИ)

Войцех опустил глаза. Герцогиня была все еще очень хороша собой, несмотря на то, что трое ее сыновей служили в армии. История с Доротеей послужила Войцеху уроком, и, обжегшись на молоке, он был склонен дуть не только на воду, но даже на пустой стакан.

Заиграла мазурка, и Войцеха вдруг охватило безудержное веселье. Мрачные предчувствия отступили, и кровь забурлила в такт бравурному ритму.

-- Вы позволите пригласить вашу даму, герцог? -- выпалил Войцех, удивляясь собственной дерзости.

-- Ее Светлость не танцует, -- одернул Шемета стоявший все это время молча Мюффлинг, -- а мы и так уже заняли слишком много времени герцога.

-- Ее Светлость танцует, -- объявила герцогиня, протягивая руку оторопевшему Войцеху, -- ну, граф, покажите мне, как танцуют в Литве.

Войцех повел свою даму по кругу, плавно, бережно, легкими прыжками. Вторя ритму, зазвенели шпоры -- он так и остался в гусарских ботиках -- мазурка звала его в бой, за Линусю, за любовь, за Литву и свободу. Все быстрее, все жарче, выше прыжки, сложнее коленца и "усы". Герцогиня, раскрасневшаяся и улыбающаяся, взлетала над дощатым полом сарая легкой птицей, белоснежным облаком на ветру, и шпоры все звенели, и танцующие пары расступились, давая им место. И когда Войцех, упав на одно колено, поцеловал протянутую руку в шелковой перчатке, и музыка стихла, зал разразился аплодисментами.

-- Берегите себя, мой мальчик, -- шепнула герцогиня, целуя его в лоб, -- и будьте счастливы.

Откланявшись Веллингтону и хозяйке бала, Войцех направился в мужскую комнату. Ментик сбился, правая шпора опасно болталась после огненного танца. У стены возле выхода из бальной залы мелькнуло смутно знакомое лицо. Алессио Ринальди. Позабыв о шпоре, Войцех кинулся к нему. Встреча у Кернеров, где юный итальянец предсказал смерть Теодора, загадочный подарок, возможно, связанный со странными снами, -- все это требовало объяснений, и Войцех вознамерился получить их прямо сейчас.

-- Добрый вечер, синьор Ринальди.

За прошедшие со дня последней встречи два года Алессио ничуть не изменился, но на этот раз прекрасное юное лицо при виде Войцеха исказилось гримасой ужаса.

-- Нет, нет, -- прошептал он, -- не сейчас, не теперь. Увидимся в Париже, граф. Когда придет срок.

-- Но, послушайте, синьор Ринальди, -- нетерпеливо начал Войцех.

Перед его глазами была только стена, с которой свисал венок из увядших цветов.

-- Почудится же такое, -- Войцех утер лоб рукавом ментика.

-- Господин граф, -- незнакомый британский офицер в зеленом мундире тронул его за плечо, -- вас разыскивает генерал фон Мюффлинг.

К полуночи, как раз перед самым ужином, к Веллингтону примчался курьер. Наполеон двигался по дороге на Катр-Бра, и со стороны Монса Брюсселю ничто не угрожало. Веллингтон по одному подзывал к себе старших офицеров, отдавая приказы негромким голосом, чтобы не напугать гостей. Красных мундиров на балу становилось все меньше, офицеры незаметно покидали собрание. Под звуки волынок и пение рожков уходили шотландцы. Веллингтон и Мюффлинг оставались на ужин, но Войцех, получивший, наконец, письмо для фельдмаршала Блюхера, уже летел сквозь ночь к Линьи, навстречу врагу.

Линьи

По счастливому стечению обстоятельств Блюхер избрал для своей ставки мельницу у деревеньки Бюсси, между Сомбрефом и Бри, в близком соседстве с корпусом генерал-лейтенанта графа фон Цитена, еще с ночи занявшим позиции. Вручив главнокомандующему послание Мюффлинга, Войцех, наконец, явился в эскадрон и даже успел прикорнуть пару часов, завернувшись в шинель у походного костра. Разбудил его запах кофе, и живот тут же свело от голода, на ужин к герцогине Ричмонд он так и не попал.

Офицерский кофе в этой кампании вполне оправдывал свое название. Войцех захрустел сухарем, накрытым изрядным куском мягкого эврского сыра, сладко потянулся. После вчерашней скачки затекли плечи и спина. Дитрих, усевшийся рядом на расстеленную шинель, развернул большую льняную салфетку, вытащил оттуда волован с курицей, протянул другу.

-- Где раздобыл? -- поинтересовался Войцех, не переставая жевать.

-- Здесь есть мельница, -- подмигнул Дитрих, -- а на ней -- мельник. Старый черт.

-- И молодая красавица-мельничиха, -- хмыкнул Войцех, -- как в сказке.

-- Я подумал, что с тебя и волованов хватит, -- Дитрих вонзил ослепительно белые зубы в слоеное тесто, слизывая с губ мелкие крошки, -- а мельничиху я могу оставить себе. Ей усы нравятся, а тебе их скоро сбривать.

-- А даже если бы и не сбривать, -- Войцех отхлебнул кофе, -- какая женщина в своем уме предпочтет лейтенанта ротмистру?

-- Это несправедливо, -- Дитрих смерил взглядом расстояние до кипящего котелка и перехватил кружку из рук Войцеха, -- ты -- офицерская косточка, с пеленок на службе, а я так -- студент примазавшийся.