Черная стая(СИ)

-- Мы на охоту поехали, -- Ганс поморщился, как от застарелой боли, -- через месяц после свадьбы. Клара от ловчих оторвалась, все ей не терпелось твой подарок в деле опробовать. А потом ее казачок прискакал, лица на нем не было, только и мог, что за рукав меня тянуть. Я помчался, чуть из седла по дороге не вылетел, ветки все лицо исхлестали. Гляжу, на поляне конь лежит, брюхо разорвано, кровь по снегу веером. А рядом Клерхен стоит, с ружьем, в разодранном платье, волосы по плечам разметались, ноздри раздуваются. Чисто Диана. И эта тварь лежит в двух шагах от нее. Наповал. Как меня увидела, первое что сказала: "Шкуру -- командиру". Вот, я и привез.

-- Спасибо, -- Войцех прижался щекой к жесткому меху, -- непременно Линусе привезу. Дорогой подарок, лучшего я и представить не мог.

В полумраке гостиничной комнаты влажно блеснули темные глаза, тонкий силуэт шагнул навстречу щурящемуся с майского солнца Войцеху. Ганс наскоро пробормотал извинения и пулей вылетел за дверь, оставив жену наедине с командиром.

-- Простите, герр лейтенант, -- опустив голову, тихо сказала Клара, -- я вас подвела. Я вас всех подвела.

Со дня свадьбы прошло уже более полугода, и даже перетянутое под грудью бархатное зеленое платье не могло скрыть округлый живот фрау Эрлих.

-- Отставить слезы, корнет! -- улыбнулся Войцех. -- И не говори глупостей. Я чертовски рад, за тебя и за Ганса. Времени даром не теряли, молодцы.

-- Если бы я знала, -- вздохнула Клерхен, -- если бы я могла знать...

-- И что? Не в этом году, так в следующем, не с Наполеоном, так еще с кем. Войнам конца нет, Клерхен. Сколько ждать?

-- Ты же собираешься ждать, -- смутилась Клара, -- а мне нельзя?

-- А ты откуда знаешь? -- растерялся Войцех.

-- Каролина сказала, -- Клара залилась краской, -- ой, мне не стоило об этом говорить, прости.

-- И что еще... -- начал Войцех и махнул рукой, -- да ладно. О чем это мы?

-- О Гансе, -- неожиданно ответила Клара.

-- Если ты думаешь, что я собираюсь поддержать твои упреки в его адрес, -- сердито заявил Войцех, -- то вы оба ошибаетесь. Ганс -- хороший друг, прекрасный офицер, талантливый ученый. И сделал он только то, что полагается хорошему мужу. А не стал ждать, пока Бонапарт на Эльбе упокоится.

-- Войцех... -- Клара попыталась перебить Шемета, но он словно не слышал ее.

-- Мы все знаем, что ты никому не уступишь в бою, Клерхен. Ты можешь все, что может любой из нас. И то, чего никто из нас не может. Если не ты, то кто? Мир заполнится трусами и подлецами, если мы не оставим после себя никого! Ганс ждать не стал, и я не буду!

-- Правда, что ли? -- усмехнулась Клара. -- Жаль, пани Каролина не слышит, вот бы обрадовалась.

-- Слово даю, -- пообещал Войцех, -- но только после свадьбы, тут уж дело чести, Клара, сама понимаешь. А Ганса не вини.

-- Я и не виню, -- улыбнулась Клара, -- я хотела сказать, что он бы мог занять мое место. Пока в седле могла сидеть -- муштровала почище, чем новобранца зеленого. Он теперь не хуже тебя стреляет. Так что, возьмешь?

-- Возьму, -- кивнул Войцех, -- хорошая у вас семейная традиция, Клерхен.

-- Вот и отец так говорит, -- горделиво сверкнула глазами Клара, -- и даже мама уже не плачет, когда на портрет Карла смотрит. Леттов всегда были героями, испокон веков. И всегда будут.

-- Не сомневаюсь, -- согласился Войцех, -- но ведь ты-то теперь фрау Эрлих.

-- Не совсем, -- рассмеялась Клара, -- отец завещание написал, мы с Гансом ему наследуем. Не прервется традиция.

-- Тогда зови Ганса, -- предложил Войцех, -- и выпьем за это.

Бал у герцогини Ричмонд

Пока главы Союзных держав, все еще остававшиеся в Вене, одно за другим отвергали мирные предложения Наполеона, адресованные как всем вместе, так и каждому по отдельности, сам миротворец торопился вновь поставить Францию под ружье. Австрийские, русские, германские войска медленно продвигались к Рейну. В Италию, против объявившего Австрии войну Мюрата, были направлены части под командованием Генриха фон Бельгарда, и только англо-голландская и прусская армии, расквартированные в недавно присоединенной к Королевству Нидерланды Бельгии, с севера угрожали французским границам.

Герцог Веллингтон придерживался мнения, что с нападением на Францию стоит повременить до подхода остальных союзных сил, но Блюхер, разъяренный несправедливыми, по его мнению, решениями Венского Конгресса, рвался в бой, на юг, в Париж. Дружба с Веллингтоном и признание несомненных стратегических талантов и военных заслуг последнего удерживали старого фельдмаршала в окрестностях Льежа, но войска в любую минуту готовы были подняться в поход против ненавистного корсиканца.

Кто знает, до какой степени противоречия между оборонительной стратегией Веллингтона и наступательным азартом Блюхера могли бы сказаться на их дружбе и взаимоуважении, если бы Наполеон, обеспокоенный мыслью о вторжении грозного противника на французскую землю, забыв все свои обещания никогда более не пересекать границ Франции с войсками, не решил опередить события?