Чёрная стезя. Часть 3

На ужин она не вышла к столу. На следующий день, не разговаривая ни с кем из домочадцев, она нацепила на себя котомку и с первым автобусом уехала к старшему сыну Сергею.

Шуршал под лыжами снег, Александр углублялся всё дальше и дальше в глубь леса. Мысли вновь и вновь возвращались к сыну. В памяти всплывали наиболее яркие события в его жизни.

…Мишка рос, как и все поселковые мальчишки. Только, разве что, более пытливым к окружающему миру. Он постоянно о чём-нибудь выспрашивал, а выслушав ответы, на какое-то время уходил в себя, будто анализировал полученную информацию и делал какие-то выводы.

К десяти годам сын научился свободно обращаться со всем инструментом, доставшимся ему после смерти Егора, и всегда что-нибудь мастерил. Василиса с гордостью и подолгу разглядывала его первые изделия: скворечник, табуретку, книжную полку, навесной шкафчик для инструмента. Мебель получилась хорошего качества, и, казалось, будто была изготовлена руками профессионального столяра.

Учился Мишка на одни пятёрки, как, впрочем, и его сёстры. Был послушным и трудолюбивым. Однако по мере того, как он начинал взрослеть, его глаза всё чаще становились грустными. Александр знал, отчего это происходило, но в силу своей бедности был не в состоянии развеять эту грусть. Друзья Мишки имели в своём распоряжении велосипеды с мотором, мотоциклы или мотороллеры, лодочные моторы, ходили в модных спортивных костюмах. У Мишки был только велосипед, и ходил он на протяжении нескольких лет в одних и тех же пиджачке и брюках, сшитых Василисой из своей форменной одежды железнодорожника и прохудившегося костюма самого Кацапова.

«Всё у тебя будет, сынок, – подумалось Александру. – Теперь наступили другие времена. Ты у нас парень настырный, напористый, добьёшься своих высот самостоятельно. Будет у тебя и мотоцикл, и моторная лодка. Всё будет!»

Лес окончился, перед глазами открылась большая поляна. Летом здесь стояло несколько стогов сена, которые были вывезены по первому снегу. Зайцы наведывались сюда кормиться остатками сена, вмерзшего в землю и обронённого при складывании на сани. Кроме этого корма, по краям поляны рос мелкий кустарник, который тоже привлекал зверюшек.

Взгляд Кацапова уловил на пригорке первые заячьи следы.

«Ага, косой! Не сидится тебе под ёлкой, есть хочется, – с радостью пронеслось в голове Александра. – И мне дома не сидится, позабавиться захотелось с вашим братом!»

Кацапов двинулся по направлению к следам, потом зашагал рядом с ними.

Вскоре следов стало больше, они шли с разных сторон и привели к лежащим на земле осинам, стволы которых был сплошь изрезаны заячьими зубами. Снег вокруг деревьев был утоптан лапами зверюшек.

Он обошёл вокруг осин, внимательно рассмотрел все заячьи тропы. Отобрал мысленно те, которые проходили между двух стволов, снял с плеч рюкзак, извлёк из него проволоку.

Не прошло и получаса, как несколько петель зависли над звериными тропками.

«Ну, вот, косые, я своё дело сделал. Теперь всё будет зависеть от того, кто окажется хитрее, – усмехнулся про себя Кацапов. – Или я вас из петли выну, или вы посмеётесь надо мной из кустов.

Александр повесил рюкзак на плечи и зашагал назад.

Глава 6

Пять месяцев службы в военно-морской школе связи Черноморского флота пролетели, как один миг. Близились выпускные экзамены, после которых всех курсантов распределят по флотам.

Михаил Кацапов мечтал попасть на Северный флот. Почему на северный – он и сам толком не мог объяснить. Возможно, манила суровая романтика службы в заполярье, возможно, взяло верх простое любопытство. На юге страны ему удалось побывать уже дважды, теперь захотелось увидеть северные широты. Хотя, если верить слухам, попасть на север не составляло никаких трудностей. Отличники и уроженцы южных регионов после окончания «учебки» предпочитали бороздить воды Чёрного и Средиземного морей. Затем отдавалось предпочтение Тихоокеанскому и Балтийскому флотам, а служба в заполярье стояла на последнем месте.

Мишка в число отличников не метил, хотя специальность радиотелефониста засекречивающей аппаратуры связи освоил прекрасно, и по практической отработке нормативов мог дать фору многим отличникам. Стать отличником не позволил ершистый характер.

С инструктором учебного взвода старшиной второй статьи Тарасенко отношения не сложились с первых дней. Тарасенко оказался хитрым, коварным и злопамятным человеком. Всего полгода назад он сам был курсантом в этой школе. После окончания учёбы командование предложило ему остаться в качестве инструктора, и услужливый хлопец из Закарпатья согласился без раздумья. Он спал и видел себя командиром. Пришив две узких жёлтых ленточки на погончик робы, он враз преобразился и принялся показывать свою власть на безропотных курсантах.