Черная стрела

— Ничего подобного, так и нужно поступать с женой и она на него не в обиде, просто переживала за его здоровье, — сказал Тора с улыбкой.

Звук флейты переменился, зазвучала какая-то другая мелодия. Несколько мгновений они сидели и слушали ее плач и визг, а потом покачали головой и рассмеялись.

— Тем более, — фыркнул Тору, — человек, который действительно любит детей.

Дверь открылась и в комнату зашел пожилой секретарь Акитады. — Чего смеетесь? — спросил Сэймэй, усаживаясь.

— Сэймэй, наша мудрая старая птица, — Тора приветствовал его. — Рад снова видеть вас рядом с нами. Почему вы не можете потерять эту адскую флейту?

Сэймэй холодно посмотрел на Тору.

— Добро пожаловать, — сказал Хитомаро с поклоном. — Мы рады видеть вас.

Сэймэй любезно улыбнулся и поклонился в ответ:

— Спасибо, Хитомаро. Приятно видеть, что все у вас хорошо.

— Как себя чувствует хозяин сегодня? — спросил неустрашимый Тора. — Особые прикосновения его жены привели его в порядок? Он подмигнул Хитомаро.

Сэймэй вздрогнул. — Твоя глупость, Тора, не подлежит излечению. Как сказал мастер кунг-фу, — прогнившее дерево не спасти.

Хитомаро усмехнулся:

— Что сказала о ранении хозяина его жена?

— Когда она узнала, не смогла дождаться окончания судебного заседания. Она пришла к нему сама. — Сэмэй покачал головой. — Она такая порывистая!

— Мне нравится дух в женщине, — заметил Тора. — Что за день! Сначала мастер разобрался с этим изуродованным телом и нашел пропавшего дезертира, когда весь гарнизон солдат не мог найти этого ублюдка, а затем жена хозяина прогнала всех, чтобы самой заботиться о нем. Он пошел, как котенок. А теперь слушаем его. Он снова засмеялся.

Наконец флейта выдала серию сложных, но резких трелей, прежде чем подняться до наивысшего звука и затихнуть. Они затаили дыхание, но все было тихо. Сэймэй не удержался и упрекнул Тору:

— Ты должен был лучше смотреть за хозяином, Тора. Еще повезло, что все закончилось так.

Тора покраснел и опустил голову.

Сэмэй был доволен этой реакцией и добавил:

— Его сильно лихорадило. Все, что он смог сделать, так это дойти до своей комнаты.

— Ну, давай, расскажи — сказал Хитомаро, посмотрев на Тору. — Ты же знаешь, что он думает и что собирается делать.

Сэймэй хмыкнул носом. — Ее светлость послала за доктором Ойоши. Лицо доктора по-прежнему выглядит очень плохо, но должен сказать, что я был рад с ним познакомиться. Очень осведомленный человек. Его лекарство сразу облегчило мой кашель. Мы посоветовались и составили специальный чай из некоторых моих трав для хозяина — из женьшеня, мяты, с оттенком гардении и по щепотке коры ивы и корицы, которые успокаивают ослабленный организм и, добавили интересный порошок, который принес доктор. Лекарство вызывает крепкий сон, и хозяин проснулся сегодня утром, чувствуя себя гораздо лучше. Это то, что я хотел сказать вам. А также то, что он хочет вас обоих видеть в своем кабинете.

— Ну, почему ты не сказал это сразу? Тора был уже у двери, прежде, чем Хитомаро и Сэймэй смогли встать на ноги.

Картина, которую они увидели во дворе, их остановила.

Группа из двадцати вооруженных конных воинов, с гербами Уэсуги на одежде и на развевающихся знаменах, стояла на зимнем солнце перед входом в зал суда. Они сгруппировались вокруг седока, с отделанным золотым лаком седлом и малиновыми шелковыми кистями на сбруе.

— Уж не повелитель ли севера к нам пожаловал? Произнес Тора. — Как вы думаете, Уэсуги нашел мальчика?

— Давай выясним, — сказал Хитомаро.

Для Акитады визит хозяина Такаты был неожиданным и, на данный момент, нежелательным.

После спокойной ночи, проведенной под душистыми шелковыми стегаными одеялами и защищенный от сквозняков тщательно расставленными ширмами, он проснулся под неусыпной опекой жены. Тамако с милой улыбкой приветствовала его и подала ему ароматный горячий чай, выпив который, он оделся и начал свой день в очень приятном настроении, несмотря на все стоящие перед ним проблемы. Его утренняя каша была удачно приправлена зеленью, а новый, гораздо больший, мангал создал уют в его кабинете. И тогда он заиграл на флейте.

Господин Таката и два его старших вассала были объявлены Хамайей, только когда Акитаде удался особенно сложный переход. Он неохотно отложил флейту. Его гости выглядели немного озадаченными и хмурыми.

Уэсуги сидел на шелковой подушке по другую сторону широкого стола, в то время как его спутники встали на колени позади него. Акитада недовольно смотрел, как его жена угощала посетителей вином.

Войдя в кабинет, Хитомаро и Тора сердито посмотрели на помощников Уэсуги и заняли позицию у дверей. Тора сказал:

— Я надеюсь, что это начало хороших перемен, господин. В ответ он получил хмурый взгляд от Акитады и опустил голову. Тамако улыбнулась и подлила гостям вина, но ее муж выглядел мрачным.

— Я не ожидал тут встретить столь благородной дамы, — заметил Уэсуги Акитаде, галантно поклонившись Тамако, не глядя на остальных. — Боюсь, что это здание не подходящее место для изысканной женщины в ее деликатном положении.