Черная тень в белом плаще

– Понял, не дурак, – отозвался бывший Карлсон и поднялся, с сожалением оглядывая оставшееся на столе. – Вот когда в девяносто шестом году мы поздравляли с юбилеем богатого казахского овцевода…

– Не будем о грустном, – напутствовал его Леня, вежливо придерживая входную дверь.

За час до назначенного времени Маркиз сел в машину и поехал в северный конец города. Почти сразу он заметил слежку. Две машины с тонированными стеклами ехали за ним на значительном удалении, время от времени меняясь местами. Преследователи могли не приближаться к Лене – радиомаяк постоянно сообщал им его координаты, поэтому, когда он прибавил скорость, «хвост» на какое-то время исчез. Когда из узких, забитых транспортом улиц центра Леня выехал на оперативный простор возле Поклонной горы, преследователи и вовсе отстали, чтобы не мозолить ему глаза – они понимали, что он никуда от них не денется.

Леня снова прибавил скорость, чтобы увеличить отрыв, и стал внимательно оглядываться по сторонам. Он хотел присмотреть на дороге какую-нибудь ненадолго припаркованную машину, чтобы переставить на нее радиомаяк и тем самым сбить «хвост» со следа.

Из-за поворота показалось придорожное питейное заведение с автостоянкой при нем. Леня затормозил, оглядывая оставленные на асфальтовом пятачке транспортные средства.

Кроме нескольких вполне приличных иномарок, на стоянке красовались полтора десятка навороченных мотоциклов – сияющие хромом и ярким лаком «Хонды», «Ямахи» и культовые «Харлеи». Видимо, в кабаке остановилась компания продвинутых байкеров.

Леня выбрался из машины, огляделся по сторонам и быстро переставил радиомаяк с днища своей машины на бензобак роскошного сверкающего «Харлей-Дэвидсона».

Не успел он отойти от мотоцикла, как двери кабака распахнулись и оттуда, громко переговариваясь, высыпала толпа здоровенных парней в черных кожаных куртках-косухах, высоких ботинках на огромной подошве и мотоциклетных шлемах самых экзотических фасонов, включая немецкие каски времен Первой мировой войны.

Байкеры были настроены очень агрессивно, и поэтому Леня, во избежание неприятностей, скользнул в свою машину и поскорее уехал со стоянки.

Проехав пару километров по шоссе, Маркиз остановился, съехал на обочину и прилег на переднем сиденье, чтобы его не было видно со стороны.

Через десять минут мимо него с жутким ревом пронеслась кавалькада байкеров. Рыцари дорог неслись на жуткой скорости, выстроившись военным порядком, который в Средние века на Руси называли свиньей. При этом они заняли все шоссе, оттеснив все остальные транспортные средства на обочины и руководствуясь известной английской поговоркой: у меня, носорога, плохое зрение и скверный нрав, но я такой большой, что это не мои проблемы, а ваши.

Впереди колонны мчался на роскошном «Харлее» могучий широкоплечий детина с окладистой черной бородой, на голове которого красовался рогатый шлем средневекового скандинавского викинга. Леня удовлетворенно отметил, что радиомаяк он прикрепил именно к этому мотоциклу.

Не прошло и двух минут после того, как по шоссе промчались байкеры, как следом за ними на явно недопустимой скорости пролетели две машины с тонированными стеклами – те самые, которые ехали через весь город следом за Леней.

Маркиз улыбнулся, выждал еще несколько минут и, снова выехав на шоссе, медленно поехал вперед.

Лола так быстро вылетела из своей квартиры, потому что у нее были на это две причины. Во-первых, она боялась, что Эльза Борисовна опомнится и откажется сидеть с Пу И и попугаем, и тогда это придется делать Лоле. Во-вторых, Лола торопилась уйти, потому что, пока она ехала в машине с сотрудниками поздравительной фирмы «Каравай», у нее созрел план. Собственно, планом мысли, бродящие у Лолы в голове, назвать было нельзя, но, по мнению Лолы, в них имелось рациональное зерно.