Черная тропа

К нему тоже подсаживаются двое веселых парней: у одного усики, будто выведенные тушью, у другого — прическа Тарзана, а через плечо переброшен узенький ремешок фотоаппарата. Капитан узнает юношу — это фотокорреспондент городской газеты, заядлый болельщик футбола, объект постоянных шуток местного футбольного радиокомментатора. Недавно Петров помог ему во время пожара сделать несколько хороших фотоснимков к очерку «Победители огня». Но сейчас, увлеченный разговором о какой-то рыженькой Тосе, «Тарзан» не узнавал, вернее, не замечал пожарного инспектора.

Слушая болтовню двух молодых людей, Петров украдкой наблюдает за публикой. Он замечает Зину и ее нового знакомого, смуглого парня с выправкой спортсмена. Они медленно идут среди других пар, и во взглядах, в улыбке Зины угадывается смущение от неожиданного знакомства. Этого нельзя сказать о ее собеседнике: тот самоуверен, и взгляд его нагловат.

Петров запоминает черты его лица: тонкие губы, черные быстрые глаза, ровный, чуть-чуть с горбинкой нос, несколько выдвинутый подбородок. Капитану необходимо лишь несколько секунд, чтобы запомнить все это. Завтра, если понадобится, он может составить словесный портрет незнакомца. Однако у Петрова возникает идея: он ведь может иметь фотографию «интересного соседа» Зины.

Обстоятельства благоприятствуют ему.

Заметив свою рыженькую Тосю, юноша с усиками срывается со стула и спешит к пей. «Тарзан» сокрушенно вздыхает. И тут капитан легонько прикасается к его руке.

— Нехорошо, нехорошо, молодой человек, не узнавать друзей...

— О! — изумленно восклицает юноша и горячо трясет руку Петрову. — Быть вам богатым, товарищ инспектор... И как это я вас не узнал?

— Ничего, вина не так уж велика.

— Нет, я добрых дел не забываю. Я в долгу перед вами. Позвольте угостить вас пивом, товарищ инспектор?

— Спасибо, я уже выпил. А ты даже в театре с фотоаппаратом?

— Думаю во втором отделении несколько снимков сделать. Когда цветы певице будут подносить... Ну, если не пивом — разрешите пирожным вас угостить?

— Девица я тебе, что ли? — улыбается Петров, и по выражению его лица «Тарзан» догадывается, что у пожарного инспектора возникает вдруг какая-то интересная идея.

— Если уж хочешь, Володя, что-то для меня сделать... Пожалуй... Только не знаю, сможешь ли ты... Речь о фотографии идет.

Володя широко улыбается:

— Для вас всю катушку пленки не пожалею.

— А сможешь ты сфотографировать человека так, чтобы он этого не заметил? Только не расспрашивай, тут дело деликатное, сердечное. Словом, речь идет о девушке.

— Укажите мне ее и завтра получите портрет...

— А если она заметит?

— Ни за что в жизни. Я своим аппаратом могу целиться в одну сторону, а фотографировать другую...

— Портрета мне не нужно, Володя. Только негатив. Ты, верно, знаешь, я сам фотографией балуюсь... Но одно условие: никому ни звука...

— Слово...

— Уважаю за деловитость!

— Не подведу.

Петров указал ему глазами на Зину. Девушка стояла возле самого буфета; знакомый, смеясь и слегка кланяясь, подносил ей цветную корзиночку, полную конфет.

— Засечено, — твердо сказал Володя.

Петров улыбнулся и нетерпеливо потер руки:

— Вот удивлю ее, особенно если с этим самым парнем заснимешь...

— Можете считать, что фотография у вас в кармане!

Прозвенел звонок, и они простились, условившись встретиться утром на заводе, где у фотографа были какие-то дела.

Второе отделение концерта Петров слушал из ложи администрации, куда его любезно пригласил помощник администратора. Скромно устроившись на заднем стуле, в уголке, он по-прежнему наблюдал за интересовавшей его парой.

Когда после концерта Зина шла об руку с новым знакомым пустынной улицей города, направляясь к себе домой, она не могла, конечно, знать, что человек в скромной форме пожарника незаметно следует позади и почему-то тревожится за нее.

* * *

Секретарь заводского отдела кадров — полная, властная на вид женщина — встретила лейтенанта Горелова с едкой любезностью. Узнав, что молодой человек является работником паспортного стола, она распахнула перед ним дверцу огромного шкафа и, указав на груды папок, молвила с усмешкой:

— Можете быть уверены, наши все прописаны. Мне уже пришлось заплатить за рассеянность штраф. Вторично платить не собираюсь...

— Признаюсь, — сказал Горелов, — я никогда еще не оштрафовал ни одного человека. Просто мне нужно уточнить сведения о некоторых работниках из механического, литейного и гаража.

— Все они перед вами, — сказала секретарша, усаживаясь за стол. — Все, и даже с превышением: здесь и котельный, и деревообделочный, и модельный.

Горелов ругнулся в душе и вытащил с полки наугад толстую кипу папок. Это были личные дела работников заводского коммутатора. Он сунул папки обратно на полку и взял следующую кипу. После анкет работников бухгалтерии, клуба, ремонтных бригад замелькали дела электриков, токарей, экскаваторщиков, бульдозеристов...

— Послушайте... Что вы делаете? — испуганно воскликнула секретарша. — Так вы мне перепутаете все дела!

— Ну, что ж, — улыбнулся Горелов. — Тогда у вас будет работы больше, чем у меня.