Черная валькирия (СИ)

— Господа правители, нам скрывать нечего, — он покосился на спокойного, слишком спокойного Гелла, — происхождение самое простое, сейчас зовут Джон Ледерн, владел большой мастерской по ремонту робототехники… Тогда звался Ленни Джонсон, в результате мошенничества лишился мастерской, и был приговорен за долги к 10-летнему рабству. Одному типу захотелось обогатиться на мою мастерскую и умелого раба. Дали, как полагается трехдневную отсрочку. Мастерскую сжег, ушел в подполье. Постепенно возглавил движение сопротивления диктатуре Каруса. Подпольно основал новую мастерскую, для прикрытия, но уже просто по ремонту бытовых приборов. Придумал схему снятия ошейника с рабов, основного инструмента их содержания в повиновении. Помогал беглым рабам, правда только тем, которые смогли до меня добраться. Вон, Гленн смог. Официально я погиб на пожаре. Вроде все. Семьи нет, не заводил. Еще вопросы есть?

Все покачали головами.

— А ваш военный лидер? — продолжил допрос дотошный Ингвар, — Что-то он слишком молод для военноначальника такого уровня!

— Ну, его молодость волнует не всех! — отреагировал Эльриан.

— Мы вас поняли, дорогой Эльриан, но все же пусть расскажет о себе!

Гленн встал, понимая справедливость требования союзников: — Гленн Тон, 25 лет, беглый раб, 11 лет назад сумел, как сказал Джон, дойти до его мастерской, потом учился у генерала Штаббе, после его гибели возглавил армию. Тоже не женат.

— Молодой человек, если вы 11 лет назад бежали из рабства, то тогда когда же вы стали рабом? И за что? — Спросил Велизарий.

— В детстве. За что? Можно сказать, за происхождение.

— Значит, вы потомственный раб? И как вы смогли дойти до Джона? Если судить по тому, что я знаю о рабских ошейниках, не каждый здоровый мужик это сможет. Не верится! И потом ваши манеры не походят на человека, выросшего в рабстве.

— Как смог дойти? У меня не было выбора. Или меня убьет ошейник, или люди, только гораздо более извращенно и мучительно.

— А манеры?

— Манеры дело наживное. У меня были хорошие учителя.

Джон несколько раз толкал Гелла в бок. Мол, не темни, пора признаваться, нельзя не доверять союзникам! Не выдержав, Джон поднялся

— Господа, я понимаю, что от союзников правду скрывать нельзя, но перед тем, как Гелл расскажет о себе не намеками, и предъявит доказательства своей правоты, прошу всех присутствующих дать клятву, что все услышанное и увиденное останется в этой комнате и дальше нее не пойдет! Зачем это нужно, поймете сами!

Эльриан почти уже не сомневался, что им сейчас будет раскрыто, но сказал просто: — Я обещаю, а вы, господа? Откликнулись все.

— Тогда, — продолжил Эльриан, — Я думаю, молодому человеку не надо ничего говорить, ему будет достаточно снять эту довольно нелепую тряпку с головы и показать, что она скрывает!

Гелл вздрогнул, и одним движением сорвал ткань, прикрывающую волосы. Присутствующие замерли. Контраст между черными концами волос и снежно-белыми корнями, отросшими уже где-то на 4 пальца, был разителен.

— Но это, это… пролепетал пораженный Ингвар, — Это же семейная черта Гродтонов! Господа, вы же все встречались с мужчинами этой семьи, кроме молодежи, конечно, вы видели их волосы! — Заговорили все разом, Эльриан снова вмешался:

— Знаете, Геллерт, ваш брат просил меня постараться найти вас, его просил перед смертью ваш отец, Горацио. Я очень рад, что пропажа нашлась сама, живая и здоровая. Как я понимаю, Карус знает, что вы живы!

— Знал, — глухим голосом ответил Гелл, — полагаю, он считал, что я предпочел смерть от ошейника смерти от его нежных рук. Не хотелось бы его разочаровывать до момента встречи.

Больше спрашивать никто ничего не решился. Последовало молчание.

— Господа, — отмер Велизарий, давайте, наконец, перейдем к плану наших союзников, раз уж доказательства их полной лояльности явно налицо, вернее… ладно, опустим. И у нас образовалась еще одна проблема, которую следует обсудить? Раньше мы ориентировались на молодого Габриэля, но, по- моему, преимущество имеет его старший брат, разве не так?