Черная вдова, или Ученица Аль Капоне

– Потому что я почти десять лет пытаюсь найти в тебе изъян и не могу. Почему ты тогда не вышла за меня, а?

– Господи, Денис, ну хватит уже! Сто раз обсудили все. Во-первых, ты не особенно настойчиво звал меня замуж. А во-вторых, что хорошего вышло бы из нашего брака, скажи? Ты гулял бы от меня, я, возможно, тоже… Разве нам плохо так, как сейчас? Нет обязательств, обещаний…

Он опять вздохнул, подошел к дивану и лег рядом с Мариной, крепко прижав к себе.

– А я жалею. И не гулял бы я от тебя, зря ты.

– Ой, вот только не надо сказок! – засмеялась она. – Ты же блудливый котяра, Денис, ты не можешь довольствоваться одной женщиной. Давай не будем об этом.

Они снова занялись любовью, но тут заверещал мобильник, и Марина, с неохотой оторвавшись от Нисевича, взглянула на дисплей. Поднявшись с дивана, начала одеваться. Денис недовольно наблюдал за ее манипуляциями.

– Вызывают?

– Да, в отделении что-то.

– Возвращайся, – попросил он.

– Ну слушай, я же не могу туда-сюда бегать! – возмутилась она, но Нисевич, крепко взяв ее за руку, повторил:

– Возвращайся, я тебя прошу.

– Хорошо, пусти.

Она поцеловала его в щеку и пошла к себе.

В отделении царил бардак – в «интенсивке» стало плохо больному, сестры бегали как ошпаренные. Зайдя в палату, Коваль рявкнула на дежурную:

– Что за базар? Первый раз эпилептический приступ видите? Измерьте давление и два реланиума в вену медленно.

Забрав со стола историю болезни, она ушла к себе в кабинет, сделала запись. Через тридцать минут, вернувшись в палату и убедившись, что больной дышит ровно и глаза больше не закатывает, пообещала медсестре внеочередной зачет по эпилепсии и удалилась в первую травму.

Нисевич по-прежнему лежал на диване, но уже в синей хирургической робе.

– Что там у тебя?

– А, все нормально. Сестра молодая, два месяца всего работает, а ее на «интенсивку» поставили. Завтра порву старшую.

Марина села на диван рядом с Денисом. Его лицо выражало недовольство.

– Перестань, – попросила она, целуя его в щеку. – Ведь я на работе, у меня шестеро тяжелых.

Он обнял ее, пригнув голову к своей груди.

– Я вот думаю, а вдруг ты замуж соберешься? – спросил он неожиданно. – Что мне делать тогда? Я не хочу делить тебя ни с кем.

– Но я же делю тебя с твоей женой! – пожала плечами Марина. – Между прочим, она моложе меня.

– Ну и что? – поморщился Денис. – При чем тут это? И вообще… Хочешь, я уйду от нее?

Это было неожиданно и даже где-то лестно. Но увы – подобные жертвы Коваль никогда не были нужны.

– Зачем? Чтобы потом всю жизнь мучиться угрызениями совести и еще меня заставлять? Я никогда не была третьей и сейчас не хочу.

– Да, конечно – ты всегда первая, во всем! – с досадой произнес Нисевич. – И в работе, и в постели! Куда уж нам, простым смертным!

– Мы сейчас опять поругаемся. Может, прекратишь? – поинтересовалась Марина. – Ведь это ты завел разговор о разводе, не я. Мне ничего не нужно, ты ведь знаешь. Меня и так все устраивает.

Нисевич вскочил с дивана, развернул ее к себе лицом и быстро зашептал, едва не срываясь на крик:

– Что тебя устраивает?! Вот эти… случки на диване в ординаторской тебя устраивают?! Да про нас два отделения анекдоты рассказывают: мол, Нисевич и Коваль такое на дежурстве творят…

– Так вот что тебя расстроило? – насмешливо спросила она. – По-моему, это должно волновать больше меня, чем тебя. А к твоему имиджу это только добавляет плюсов.

– Каких, к черту, плюсов! Мне тебя жалко, ведь это о тебе шушукаются за спиной твои же доктора! А ты даже не замечаешь!

Но Денис не открыл ей Америку – она все прекрасно знала и без него. Ее подчиненные, сплошь мужики за тридцать, просто из себя выходили. Еще бы, их стерва-заведующая предпочла любому из них рядового травматолога! Не было случая, чтобы на посиделках в отделении кто-то из них не попытался подкатить к Коваль с интимным предложением. Правда, всегда безрезультатно. На планерках она отчетливо читала по их лицам, какие желания испытывают они по отношению к своей начальнице, и ее это очень забавляло.

Марина погладила Дениса по лицу, он перехватил ее руку, прижался к ней губами.

– Прости, что-то я истерю сегодня, – попросил он. – Я устал от этого раздвоения, устал разрываться между тобой и женой…

– Так давай прекратим встречаться, – пожала плечами Марина, встряхнув рассыпавшимися по плечам темно-русыми волосами. – В чем проблема?

– О господи! – простонал Нисевич, хватаясь за голову. – Ну почему ты такая? Неужели ты не понимаешь, что я не могу отпустить тебя, я сдохну просто…

– Прекрати, – попросила она. – Это начинает смахивать на мексиканский сериал. Давай без надрыва – устал, значит, пора расставаться.

С этими словами Марина вырвалась из его рук и ушла.

До утра ее больше никто не беспокоил, и Коваль успела даже вздремнуть. На утренней планерке дежурных врачей Нисевича не было – наверное, не захотел видеть любовницу, чтобы самолюбие опять не пострадало. В отделении Марина, как и собиралась, сделала нагоняй старшей сестре за плохой подбор смены. Пожилая Ольга Борисовна отбивалась:

– Вы же знаете, Марина Викторовна, сестер не хватает. Кто есть, того и ставлю!