Черная вдова, или Ученица Аль Капоне

– Ты и сама прекрасно знаешь, Коваль, – ответил Денис, помогая ей встать и одеться. Украдкой проведя рукой по ставшему влажным кружеву трусиков, он удовлетворенно улыбнулся:

– Теперь я весь день буду с тобой…

– Нисевич, ты извращенец!

Он вынул из двери зажигалку, нажал кнопку этажа.

– Как я выгляжу? – спросила Коваль, подкалывая волосы кверху массивной заколкой.

– Отлично, но не вздумай переодеться, – прошептал он ей на ухо. – Я зайду и проверю.

– Дурак ты, – вздохнула Марина, выходя на своем этаже.

Сделав надменное лицо, она прошла к себе в кабинет походкой человека, у которого все в порядке. И уже там, замкнув дверь, опустилась в изнеможении на стул, едва не плача. «И куда заведет меня этот роман? Почему я никак не могу найти в себе силы, чтобы покончить с этим?»

Денис просто спятил. Его игры становились все опаснее, все сильнее затягивали и его самого, и Марину…

Она едва успела привести себя в порядок, как в кабинет вошла старшая сестра с графиком дежурств в руке и, молча положив его на стол перед заведующей, пошла к двери.

– Ольга Борисовна, – окликнула Марина. – Не надо так демонстративно! Я просто хочу, чтобы врачей на дежурстве не дергали по вопросам, которые сестры в состоянии решить и сами. Это понятно?

– Понятно! – с вызовом ответила старшая. – Непонятно только, чем таким важным бывают заняты врачи, что не всегда могут сразу к больному подойти!

Она уставилась на Коваль, но та глаз не опустила – уж что-что, а объясняться с подчиненной не собиралась.

– А что вы, уважаемая Ольга Борисовна, скажете по поводу того, что наши девочки спят на посту без зазрения совести? – поинтересовалась Марина, закуривая. – Насколько я помню, у нас с правом сна работают только санитары. Или меня подводит память?

Старшая сникла – разговор пошел не в то русло, на которое она рассчитывала.

– Я разберусь, – пообещала она.

– Да уж будьте добры! Тем более что это ваша обязанность, – подхватила Коваль, наслаждаясь очередной победой.

Старшая вышла, и вскоре Марина удовлетворенно услышала, как она орет на девчонок на посту. Ничего, пусть знают. Коваль позвали в перевязочную, она быстро сменила туфли на сабо без каблука, взяла маску, колпак. Влажное белье мешало, но переодеться было не во что. Чертов Денис, теперь только об этом и придется думать!

…Закончив с перевязками, посмотрев нового больного и отказавшись от обеда в ординаторской, Марина закрылась в кабинете, закинув на край стола ноющие и налившиеся тяжестью ноги. Нужно было как-то распланировать выходные. Может, в лес собаку вывезти? А что, погода отличная, осень в этом году – просто подарок: теплая, желтая и сухая. Можно хоть на весь день за город уехать, пусть бедный пес побегает как следует.

В дверь постучали тихонько. Наверное, опять Гринев кофе принес, подхалим несчастный. Марина побрела открывать, на ходу застегивая халат. Вместо кофе и Гринева возник Нисевич с розой в руке.

– Ты что, обалдел? На глазах всего народа? – изумилась она.

– Нет там никого, мужики твои пятницу отмечают, а к девкам торгаши с косметикой пришли, они все в персоналке сидят.

Он защелкнул замок, бросил цветок на стол. Черные глаза засветились в предвкушении.

– Денис, не надо! – предупредила Марина, отступая к столу. – Не смей трогать меня сейчас!

– А что такое? – ухмыльнулся он, прижимая ее к себе и забираясь под халат.

Он прекрасно знал: стоит ему только коснуться ее, как от ее благоразумия не останется и следа. Его руки скользили по телу, заставляя ее извиваться, а он все тянул с главным, как будто и не собирался вовсе…

– Денис! – взмолилась Марина. – Пожалуйста, не мучай меня.

Он впился в ее рот, зная, что после этого она будет готова на все.

– Можно, я приеду к тебе завтра? – неожиданно спросил он, отрываясь от ее губ. – У меня возникла пара идей, которые я хочу воплотить в жизнь.

О, нет, только не это! От его так называемых «идей» Коваль в дрожь бросало, поэтому она с некоторых пор не позволяла ему приезжать к ней домой.

– Нет.

Он разозлился:

– Что, я хорош только для кабинета? Во дворец не допускают. Рылом не вышел?

– Зачем ты так? Мы договорились, что не будем выносить это за больничные стены.

– А то что?

– Ничего. Я же сказала – нет! – отрезала Марина как можно жестче. – И потом, Милка…

– При чем тут Милка?! Она ничего не знает, спит спокойно и вообще довольна жизнью! В конце концов, это ей нужен был этот брак, а не мне, вот и имеет, чего добивалась. Я тоже имею право чего-то хотеть.

– И что же, ты, значит, хочешь меня? В вечное сексуальное рабство? С Милкой тебя тоже фантазии мучают? Или это только я тебя так вдохновляю? – Марина уже еле сдерживалась, чтобы не орать во весь голос.

Его упертость иногда ее просто раздражала. Он почему-то считал, что имеет право на ее жизнь, ее время, ее тело. Только душа его не интересовала.

– Моя жизнь тебя не касается! – бросил он, вставая с дивана и направляясь к двери.

– Точно так же, как тебя не должна касаться моя! Вали отсюда и больше никогда не появляйся!