Читаем Черная вдова: «Красная метка» полностью

Черная вдова: «Красная метка»

– По крайней мере, о Нане я не мечтаю. – Нана была их тренером-любителем: вспыльчивая армянка, которая бесплатно тренировала их по четвергам. Благодаря им троим члены их команды через одного научились ругаться по-русски. – Ты же знаешь, на турнирах нужно регистрироваться. – Это первое, что пришло Аве на ум. Турнир по фехтованию был последним, о чем она думала в этот момент. Весь день ей было не по себе, и теперь ее начало подташнивать.

Это все из-за пистолета во сне. Не могу выкинуть его из головы.

– А если я скажу, что зарегистрироваться можно прямо в день соревнований? И что Нана хотела, чтобы мы поехали? – Оксана улыбалась.

– Думаю, на это я бы ответила, что у нас нет нужного снаряжения, – отозвалась Ава. Она все еще думала о другом.

Может быть, это знак, – думала она. – Случится что-то плохое.

Оксана огляделась по сторонам.

– Тогда я бы сказала, что мы можем взять что-то из этого.

– А я тогда ответила бы: вот и отлично. Ведь эти перчатки хотя бы не пахнут так, словно в них кто-то умер. – Ава стащила свои перчатки и бросила их на пол.

Оксана улыбалась.

– Боже мой, Ава. Ты что, струсила? Ты трусишь? Такое вообще возможно?

– Нет, не струсила. – Ава скинула куртку, которая была ей велика на три размера.

– Ты? Ава Орлова, которая ничего не боится? – Оксана была потрясена.

Ава пожала плечами.

– Я не боюсь тоненькой металлической шпаги с резинкой на конце, если ты об этом. Я же русская.

Я выжила, побывав в лапах маньяка в Одессе, пережила взрыв и появление Черной Вдовы.

Она никогда не рассказывала о той ночи; только не Оксане. Только не об одесском складе. Но это вовсе не значило, что она не вспоминала о тех событиях.

День, когда все рухнуло.

– На турнирных шпагах нет резинок, ты что, забыла? – сказала, наконец, Оксана.

– Без разницы.

– Ну ладно, – Ксюша сдалась. – Нам необязательно туда ехать.

Они сидели бок о бок в полной тишине. Больше говорить было не о чем. Ава понимала, как сильно Оксане хочется попасть на турнир; она почти никогда не разговаривала с отцом, кроме случаев крайней необходимости, как будто он имел какое-то отношение к смерти ее матери и будто в том, что Оксана осталась одна, была его вина.

Но она не одна. У нее есть я.

Ава почувствовала на себе взгляд Оксаны.

– Хорошо, – медленно проговорила Ава, пытаясь отбросить охватившее ее чувство тревоги. Не было никаких зловещих знаков. От бед никто не застрахован, а мальчики из снов не умирают. Насколько Ава знала, мальчики из снов даже не существуют. – Ладно. Твоя взяла. Мы едем.

Оксана с улыбкой вскинула кулак, и Ава ударила по нему. Затем Оксана опустила голову на потное плечо Авы и принялась рассуждать, что из потрепанного фехтовального снаряжения, валявшегося в зале, могло бы им пригодиться.

За обсуждением побитых лезвий, изношенных вонючих масок, безразмерных курток и штанов со сломанными молниями Ава забыла и о пистолете, и о призрачных словах, и о женщине в черном. Она перестала задаваться вопросом, как и почему исчезли ее родители и кто за это в ответе. Она перестала думать о ненастоящих мальчиках и ненастоящих героях.

К тому времени как девочки оказались под леденящим душем, все снова пришло в норму, если, конечно, жизнь в подвале в компании бездомной кошки можно было считать нормальной. Но это была единственная норма, которую Ава знала.

Поток ледяной воды буквально вымораживал мозг.

Зато это прочищало мысли.

Вот почему Ава никогда не испытывала дискомфорта из-за холода – холод был ей необходим.

Он притуплял воспоминания, облегчал головную боль, а это было крайне важно, ведь единственное, чего Ава не могла себе позволить, – это чувствовать.

Ей за глаза хватило чувств в ее прежней жизни.

Она уже знала, что ей придется стать героем для себя самой.