Черная вдова (ЛП)

Бекка берет кусочек лайма, сует его мне в рот кожурой вовнутрь и медленно наклоняет мою голову в сторону. Слегка лижет мою шею и посыпает солью это место. Я стою спокойно, загипнотизированная ее действиями и ощущениями от ее языка на моей шее. Мы встречаемся взглядами, она наклоняется ко мне, слизывает соль с шеи и проводит рукой вдоль моего тела, обхватывая грудь. Слегка ее сжимает, другой рукой берет рюмку, выпивает, прижимается ко мне еще ближе и высасывает сок лайма, и все это время трется об меня.

Я не лесбиянка, стопроцентно. Мне нравится член, черт возьми, мне нужен член, или, в крайнем случае, вибратор. Теперь это единственная форма члена, с тех пор как Ника больше нет. Но, боже, это было сексуально. Она отходит, и признаться, я опечалена. Бекка слегка ухмыляется, и затем я слышу, как к нам подходит мужчина.

— Я вижу, вечеринка уже началась, — произносит он глубоким чувственным голосом.

У меня все еще туман в голове от поцелуя Бекки.

Погоди-ка, я только что сказала «поцелуя»? Вот черт!

Я качаю головой, открываю широко глаза и смотрю на мужчину. Он высокий, широкоплечий, и на нем тонкая черная маска, которая идеально покрывает лицо так, что глаз почти не видно. Темные дизайнерские джинсы и тонкая темно-синяя рубашка, застегнутая до самого горла. Рукава закатаны до локтей. Бекка улыбается мужчине и кладет руку ему на грудь:

— О, привет тебе. Это моя подруга Эвридика. Эвридика, я хотела бы тебя познакомить…

Он прерывает ее и протягивает руку для знакомства:

— Эрос.

Я улыбаюсь.

— Эрос, да? Подходит.

— Почему? — спрашивает он, слегка встряхнув мою руку.

— Эрос — греческий бог сексуального желания.

Он кивает.

— Поэтому я и есть он.

— Тогда или ты слишком самонадеянный, или докажи, что достоин своего имени.

Бекка смотрит на меня, и в ее взгляде я вижу гордость. Черт. Я и сама собой горжусь. Это все маска. Сейчас я могу говорить и делать то, о чем раньше только мечтала и никогда бы не сделала.

— Тогда, я думаю, сегодня мне придется себя оправдать, — и Эрос усмехается самым сексуальным образом, что я когда-либо видела.

Бекка нас прерывает:

— Извини, Эрос, но она пока не член клуба. Правила владельца и все такое. Если не нравится, обсуди это с ним. Но сегодня ей нельзя. Она только наблюдает.

— Может, и я только для этого тогда, — с улыбкой говорит он ей. И снова смотрит на меня. — Та рюмка была хороша. Не возражаешь, если я тоже попробую?

О Боже, конечно же, нет.

— Любым способом, — отвечаю я и слегка ухмыляюсь.

Мужчина берет соль из бара и опасно близко приближается ко мне. Я отклоняю голову, приглашая. Наклонившись, он сладко целует в шею, а затем слегка лижет это место. Я чувствую, как начинаю дрожать, и, клянусь, слышу, как он дышит. Эрос кладет лайм мне в рот и потом сыпет соль на шею. Немного отходит, только чтобы посмотреть в мои глаза, наклоняется и слизывает соль очень медленно, выпивает текилу и требует лайм из моего рта.

Он высосал весь сок из лайма, швырнул его на пол и прижался, чтобы поцеловать. От этого поцелуя во мне не осталось воздуха. Медленно Эрос завершает поцелуй и объятие, а потом и вовсе отстраняется. Дарит мне сексуальную улыбку и отходит со словами:

— Спасибо за пробу.

Ничего не могу поделать, но мои губы в предвкушении продолжения, и мне очень грустно, что Эрос уходит. А Бекка улыбается во все тридцать два зуба. Она начинает смеяться, когда я пытаюсь заговорить, но не могу произнести ни звука. Оглядываюсь на Эроса и вижу, что какая-то женщина пытается добиться его внимания, и не могу не улыбнуться тому факту, что смотрит он на меня. Не на нее.

Бекка разрушает наш немой диалог, схватив меня за руку.

— И это еще только начало. Ты будешь меня умолять стать членом нашего клуба к концу ночи. Обещаю.

Киваю головой в знак согласия.

— Ладно, впервые я с тобой согласна.

— Ого! Я знала, моей девочке понравится извращенность. Идем. Люди начинают сцену. Захватим коктейль и найдем место для тебя.

Заказываю коктейль Captain&Seven (они подают его в высоких тонких бокалах с двумя маленькими черными соломинками) и покидаю бар. Мы подходим к черному диванчику, где прямо перед нами несколько человек начинают раздевать друг друга. Не могу ничего с собой поделать, но ищу глазами Эроса. Он все еще с той женщиной, но, если я правильно его читаю, не очень заинтересован в ней. Бекка убеждается, что со мной все в порядке, и присоединяется к сцене, которая разворачивается прямо перед моими глазами. Вот так просто. Она присоединяется к их сексу, как будто это в порядке вещей. Иногда во мне нет уверенности подключиться даже к чужому разговору, а она присоединилась к сексу с людьми, которых даже не знает.

Я сижу тихо, шокированная происходящим, и надеюсь, что не выгляжу как монашка. Я одновременно и рада, и абсолютно растеряна от того, что не могу присоединиться. А затем я спрашиваю саму себя: каково это, когда ты и растеряна, и рада? Если бы не было того правила, могла бы я присоединиться к Бекке?