Черная вдова: «Возмездие»

Коулсон: И ты ничего не говорила?

РОМАНОФФ: А что я могла сказать? «Эй, я знаю, что ты сходишь с ума, но это закрытая военная разведывательная организация, так что чокнутым тут быть нельзя, и нам придется тебя убрать»?

Коулсон: Ты могла сказать мне.

РОМАНОФФ: И ее бы отправили домой, чтобы лечить у психиатра?

Коулсон: Если бы в ЩИТе так поступали, у нас бы не осталось агентов, Агент.

РОМАНОФФ: Отправь в бой кого угодно, и у него останутся шрамы, признает это дядя Сэм или нет.

Коулсон: Поверь мне, я знаю.

РОМАНОФФ: Тогда, думаю, тебе известно также и то, что я не имела права осуждать ее.

Коулсон: Из-за своих собственных шрамов?

РОМАНОФФ:...

Коулсон: Ни слова больше.

РОМАНОФФ: Я и не собиралась.

ГЛАВА 5: НАТАША

ПЛЯЖ КОПАКАБАНА, РИО-ДЕ-ЖАНЕЙРО, ПЕНТХАУС СТАРКОВ, ОТЕЛЬ «КОПАБАНА ПЭЛИС»

Наташа должна была отдать должное Максу Ирокезу: несмотря на то что он. являлся человеком, которого они хотели взломать, найти его было совсем не просто. Судя по результату поиска изображений, из Сети он исчез двенадцать месяцев назад.

Никаких его фотографий не сохранилось, даже тех, где он зависает в клубах с моделями, позирует у колеса гоночной машины ценой в полмиллиона долларов или на борту своего личного реактивного самолета размахивает подносами, на которых выложены подобранные по цвету суши. С прошлого года его нигде не было: ни в поисковой базе данных цифровой печати, ни онлайн.

Папочка Владимир также не оставил следов. По данным «Кредит Суисс», управляющих его капиталом (Наташа звонила им после того, как Ава увидела их имена в прямой трансляции Moscow’s Fun Percent), мистер и миссис Милосович уже несколько месяцев жили в обширном корпоративном оздоровительном центре – в риаде [частный дом в форме четырехугольника с внутренним двором] в шикарной «Ла Мамуния» в Маракеше. Тот факт, что между Марокко и США имелся действующий договор о невыдаче граждан, тоже не был случайным совпадением.

Наташа поежилась.

Что заставляет олигарха бежать в пустыню? Или дает его слабохарактерному сыну силы исчезнуть? Она понятия не имела.

После пятнадцатичасового поиска в цифровой базе данных Вдовы решили перегруппироваться. Теперь они сидели за кухонным столом друг напротив друга и ели заказанные в номер «уитиз» [пшеничные хлопья, известные под слоганом «завтрак для чемпионов»] из тонких, как яичная скорлупа, китайских чашек, подливая молоко с пенкой из серебряных кувшинчиков.

– «Уитиз»? Разве ты фанат «уитиз»? – спросила Ава.

Наташа свирепо глянула на нее.

– Это завтрак чемпионов. В чем проблема?

– Что-то наверняка произошло, – сказала Ава. – Что-то важное.

Голос Тони раздался из переговорного устройства на столе рядом с ней:

– И наш русский богатенький сынок Инстаграмски исчез.

– Может быть, Макс связался с русской мафией? – спросила Ава.

– Может. У братвы хорошая память, – сказала Наташа.

– Или у СВР, ГРУ? Несколько вопросов в подвале Ясенево? – Ава задрожала. Пользовавшийся дурной славой бывший штаб КГБ был местом, которое никто не хотел бы посетить.

– Там проводили допросы моей матери. Из-за этого я была вынуждена бежать и скрываться.

– Да, – подумала Наташа. «Ты все еще бежишь, я знаю, мне знакомо это чувство. И этот подвал».

– Эта проблема – она, знаете ли, большая, – размышлял вслух Тони. – Настолько, что он не сумел с ней справиться и решил стереть себя.

– Как бы там ни было, к несчастью для нас, она заставила его стать осторожнее, – сказала Наташа. – У него хватило мозгов, чтобы не использовать «Амекс» [общепринятое сокращение «Американ Экспресс»] или вынуть сим-карту из телефона. У нас нет зацепок, чтобы найти его GPS или любую другую цифровую подпись. – Она помешала хлопья в чашке.

Ава посмотрела на нее.

– Как же мы планируем его отыскать?

– Меня не спрашивайте, – ответил Тони. – У вас в чашках «завтрак чемпионов», а я в последний раз завтракал скотчем тридцатилетней выдержки.

– Фу-у-у, – протянула Ава. – Ты отвратителен.

– Извини, но речь шла о «Сингл молт Хайленд», ради которого я оставил бы и Елену Троянскую.

– Если бы Елена не оставила тебя первой, – поддразнила Наташа.