Черная Вишня

ощущала. И к тому, что рассчитывать приходится на себя за последние годы привыкла. А

в лесу полно еды, надо только знать, где брать. Тем более, что высотная поясность не

сбивала больше с толку. Здесь царила осень, примерно сентябрь. Время сытное. Только

вот лес какой-то странный, деревья все очень крупные, и не очень знакомые. Хотя и

знакомых полно, вон ясень, вон дуб, вон от березы пень у тропы. Пень!

Тропа!

Я рванула по чуть заметной протоптанной стёжке, забыв об осторожности. Там могут

быть люди! А где люди, там первое, второе, кисель и булочка! Но вместо жилья чуть не

сверзилась в говорливый ручеек.

Не то хижину, поросшую мхом, не то землянку обнаружила случайно. Она жалась к скале

у небольшой запруды на ручье. Крохотное оконце, забранное щитком, подпертая корягой

дверь. Внутри был мышиный помёт, мусор, небольшой запас дров и печурка, дымоход

уходил в щель скалы, две грубые лавки жались прямо к печным бокам, а под окном стоял

кособокий столик. Двухместные хоромы, в моём нынешнем положении, хоть и удобства

во дворе. Зато всё из натуральных материалов, ни куска пластика, ни одной синтетической

веревочки. Даже щербатые миски на столе из дерева. А дверь изнутри еще и обтянута

толстенной шкурой, расписанной какими-то знаками, и снабжена дубиной-засовом. И на

стенах и окне такие же закорючки. Мне что, начинать верить про другой мир? Тем более у

запруды валялся рассохшийся инструмент старателей. Да догнивали в ручье остатки

желоба.

Пока занималась обустройством, натаскала побольше дров, совсем стемнело. Тут вообще

темнело быстро, солнце просто падало за горы, погружая всё в синий мрак. Но сегодня

ночевать было куда уютнее. Наверно потому натушив грибов с травой и маслом наелась, разомлела в тепле и поддавшись тяжелым мыслям и жалости к себе вдосталь наревелась.

Так я и уснула, обессиленная тяжелым днем и тихой истерикой.

Наверно это был сон. В хижину явственно поскреблись, и шкура на двери осветилась

синими значками. Ими же сияла притолока и оконные проемы.

- Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро, - буркнула я, повернулась другим

боком к печи, накрылась юбкой и уснула снова.

***

Картоха! Картошечка! Кто-то вчера не хотел лезть в холодную воду? Рассмотрев свою

находку, спустя несколько минут я уже резво брела через ручей со сковородой вместо

лопаты и пакетом.

Наверно у старателей тут был огородик. Обнаружилось несколько кустов измельчавших

потатов, дикий лук. Живем! На третий день картошка начала надоедать. На пятый я

разорила все гнёзда, которые смогла найти в округе. Через неделю картоха кончилась. И я

решилась наловить лягушек. Препарировала зажмурившись, но решительно, вечером у

огня на прутиках поджаривалась дюжина ножек. Если не присматриваться, та же

курятина. Еще бы соли. Лягушек было жалко, я их ела и глотала скупую слезу. Ставить

силок на кроликов рука не поднималась. И пушистая еда скакала в отдалении абсолютно

безнаказанно. К счастью живности крупнее не то оленей, не то козлов я пока не встретила.

И славно, пусть так и дальше будет.

Вообще дни уходили на то, чтоб обеспечить себя пищей и дровами, лишь раз устроив

большую стирку и купание. Зиму я тут не переживу, и как бы не казалось тут уютно –

надо уходить. Тем более, что ночью снова кто-то бродил, мимо хижины, заставляя меня

сжимать нож в дрожащей ладони. И светились голубым светом символы. На этот раз

грибов я не ела, и списать всё на галлюцинации не получилось. С тем, что это не Земля я

уже смирилась. Теперь пришлось допустить, что и что-то вроде магии тут есть. Стало

совсем жутко.

На рассвете десятого дня закрыла гостеприимный домик и двинулась вдоль русла

гремучего ручейка вниз.

***

Что-то сверкнуло в лучах утреннего солнца, и я свернула осмотреть площадку над

небольшим водопадом.

Он лежал, раскинувшись на пяток метров, зверье изрядно потрудилось растащить скелет.

Многих косточек вообще не хватало. Да и валяется он не меньше года, плоти на костях не

осталось совсем. Человек, с застрявшим в височной кости болтом. Ржавым, кованным

болтом от арбалета. Мужчина наверно, не женское это дело, по горам лазать. И я грустно

улыбнулась

Что ж мужик, надеюсь это не ты пугал меня по ночам. Пересилив себя, сгребла все

найденные косточки в ямку и привалила камнями. Прости, уж, если как-то не по обряду.

Еще какое-то время решала морально этическую проблему, а не является ли мародерством

то, что я заберу некоторые вещи. Впрочем, осмотр найденного добра сместил весы

терзаний в мою пользу. Таким образом, моей платой за захоронение стали: погрызенный

кошель с мелкими грубо чеканенными монетками, двойной мешочек золотого песка,

пряжка ремня и одного сапога, загогулина на веревочке. Амулет повесила на шею, там

уже болталась связка из трёх моих колечек, подвески и серег. Странно, что тот, кто тебя

убил, не удосужился забрать золото. Я заозиралась, заглянула за край площадки. Внизу в

расщелине у подножья уступа лежал еще один скелет. Но спуститься к нему можно было

только прыгнув. С летальным исходом.

ГЛАВА 3

Не существует безвыходных ситуаций, лишних людей,