Черная вода

Зиттинг прогуливался по улицам города, который несколько лет назад снова стал мировым центром, в этот ленивый полдень в начале осени. Он только что решил отправиться в Карибский бассейн. И он возьмет с собой Сильвию. В обеденное время они сидели бы с завсегдатаями на веранде (предположительно светло-голубого цвета) и пили пиво. Он дремал бы в кресле-качалке, под потрепанной панамой, наполовину надвинутой на лицо, потягивал «хейнекен» и смотрел в море цвета веранды. Боже мой, на что он впустую потратил последние несколько лет? Наконец начнется его жизнь. Зиттинг пребывал в пьяной эйфории, когда снова появился перед дверью офиса. Ему потребовалось немного больше времени, чтобы вставить ключ в замок. Он надеялся, что от него не несет алкоголем.

– Сильвия, я принял решение, – сказал Зиттинг, когда отпер дверь.

Но Сильвии не было на ее месте. Это первое, что он увидел. Кроме того, монитора компьютера не было на столе, но лежал перед ним, с разбитым стеклом. Потребовалось несколько минут, чтобы он понял, что разворачивается перед его глазами. Пол был покрыт папками и бумагами, один из стульев для посетителей валялся на столе, другой – на осколках, оставшихся от стеклянного столика. Все, что не было прикреплено к стене, было сбито, офорт Янссена разорван на несколько кусков. Зиттинг немедленно протрезвел. На дрожащих ногах он шагал по разбросанным папкам. Дверь в его кабинет была наполовину открыта. Там все выглядело еще хуже. Стол лежал на боку, и даже настенные полки были сорваны. Он позвал Сильвию. Она не ответила. Зиттинг почувствовал, как собственный пульс забил ему горло, его желудок сжался, и у него закружилась голова. Пройдя дальше, он увидел одну из красных кожаных лодочек Сильвии, сиротливо лежащую на коричневом конверте формата А4, рядом с его ручкой и несколькими скрепками. Зиттинг медленно распахнул дверь. Она открывалась нехотя, тормозимая бумагой и, наконец, застопорилась. Зиттинг приостановился. Он был в ужасе от того, что его ждало, и изо всех сил старался сдержать рвотные позывы. Никогда в жизни он не испытывал такого страха. Казалось, все внутри его было заморожено. Это все было сделано для него. Он ожидал расчета кое от кого. Но не этой оргии насилия.

– Сильвия?… – Его голос сорвался. В комнате царило молчание. Только с улицы он услышал тихоходную машину. Лишь теперь он заметил, что все занавески задернуты. Здесь орудовал не сумасшедший. Это была работа профессионалов, мужчин, чьей профессией стало насилие. Он затаил дыхание и увидел, что лежит за дверью на полу.

Глава 28

Мисбах, 2 февраля 2016 года

Первые утренние часы Валльнер провел, предоставляя коллегам из специальной комиссии все, что им требовалось.

– Мы сейчас движемся в совершенно новом направлении, насколько я понимаю? – Государственный прокурор Тишлер позвонил около десяти часов. Валльнер послал ему электронное письмо. Тишлер говорил раздраженно.

– Все изменилось. Вчера мы нашли тело женщины, которая, возможно, имела давнюю связь с мертвецом, который, как мы теперь знаем, жил под фальшивой личиной, – сказал Валльнер, пролистывая свою почту. При этом он забросил папку с делом под стол, где уже лежало со вчерашнего дня решение созвать спецкомиссию.

– Что, простите?

– Мистер Вартберг – совсем не мистер Вартберг, но, возможно, бывший адвокат по имени Дитер Зиттинг, который двадцать лет назад исчез в Берлине.

– Очень странно.

– У этого адвоката, вероятно, была весомая причина для того, чтобы исчезнуть, и это проливает совсем другой свет на его убийство.

– Я не слышу ничего, кроме «возможно» и «вероятно». Вы уверены, что налоговые деньги на спецкомиссию не зря потрачены? Могу напомнить, что у нас уже есть преступница.

В этот момент Валльнер заметил письмо, написанное детским почерком, которое кто-то положил ему на стол. Оно было подписано Ларой Эверс.

– Господин Валльнер? Вы еще там?

– Да. Извините. Я немного отвлекся.

– У нас имеется преступница. – Тишлер все больше и больше распалялся.

– Эту версию мы уже можем сдать в архив. Наша злоумышленница отозвала свое признание.

К десяти утра все офицеры прибыли, и Валльнер смог провести первое совещание спецкомиссии. Поскольку отделение полиции Мисбаха состояло всего из пятнадцати сотрудников, а другую работу никто не отменял, были направлены коллеги извне, чтобы составить двадцать пять требуемых сотрудников спецкомиссии.

Большинство коллег, в том числе и приезжие, сидели в футболках. В Мюнхене поговаривали, что глава полиции Мисбаха имеет понятие комнатной температуры, значительно отличающееся от общепринятого. В дальнем углу молодой офицер во фланелевой рубашке и свитере занял свое место, провел пальцем по воротнику и надул щеки. Наконец он снял свой свитер и сказал, ни к кому не обращаясь:

– Можем ли мы открыть окно?

Приглушенный смех был ему ответом, кто-то сказал: «Шутка».