Черная вода

– От Манфреда у тебя точно ничего нет.

– Что? – раздраженно спросил Валльнер.

– Это точно. Это ты получил от Карин. – Он снова засмеялся. – Нет, я думаю, хорошо, когда у человека есть принципы. В последние годы я по достоинству оценил это качество. – Он наполнил чашку Валльнера. – В любом случае они выльют кофе. Так что пей, не волнуйся.

Валльнер перестал сопротивляться и добавил в чашку молоко и сахар.

– Ты хотел объяснить, почему не объявлялся в течение тридцати девяти лет.

– Да… время летит. – Ральф откинулся на стуле. – В 1971 году твоя мать умерла. А Манфред так и не простил меня. Каждый день он заставлял меня чувствовать, что ее смерть на моей совести. Замечанием, взглядом или просто игнорированием моих вопросов. Так прошли шесть лет. Я почти привык к этому. А потом появилась Венесуэла. – Он сделал паузу, пальцем собирал крошки на своей тарелке. – Ты, вероятно, не можешь себе представить, что это такое, когда после шести лет никто не смотрит на тебя укоризненно. Если ты можешь просто нормально жить, если твой желудок не сжимается, когда вечером ты подходишь к своей двери. Вот тогда я впервые понял, в какой тюрьме жил. И через полгода я сказал себе: не хочу возвращаться. Больше я там не появлюсь. – Он с беспокойством посмотрел на Валльнера. – Ты в состоянии понять это хотя бы частично?

– Думаю, да. – В голосе Валльнера слышалось сомнение. – Но почему ты никогда не пытался связаться со мной?

– Как я мог с тобой связаться? С восьмилетним ребенком. Тайно – за спиной моих родителей?

– Ты мой отец. Кто мог тебе помешать увидеть меня? Или забрать к себе?

Ральф молчал. Нечего было ответить.

– Ты настолько боялся Манфреда? Ты же был взрослым.

Ральф посмотрел на буфет, официантка прошла мимо, и он механически улыбнулся.

– По отношению к своим родителям ты никогда не становишься взрослым. Честно говоря, я очень боялся своего отца. И чем дольше я был далеко от вас и не сообщал о себе, тем хуже становилась ситуация. Через два года я впервые подумал о том, чтобы забрать тебя. Но потом обстановка всегда была неблагоприятной. Только переехал, открыл новый магазин… В какой-то момент достигается точка невозврата. Ты не можешь внезапно появиться после десяти лет отсутствия и сказать: я хочу забрать своего ребенка.

– Через десять лет мне было восемнадцать. Может быть, я был бы рад видеть тебя снова.

Ральф поджал губы и кивнул:

– Возможно. Я… я просто не справился.

– Что значит «не справился»?

Ральф посмотрел мимо Валльнера:

– Я не знаю. Это было просто… неудобно. Возможно, я воспринимал тебя и Манфреда как одно целое. У меня нет реального объяснения.

Некоторое время они молчали, Ральф разминал пакетик с сахаром.

– Мне было стыдно, – наконец признался он. – Мне было стыдно посмотреть тебе в глаза. Ты бы презирал меня. – Он посмотрел на Валльнера. – Или нет?

– В восемнадцать? Может быть. Я не знаю.

– Конечно. Мне следовало узнать, но я был слишком труслив. – Он покачал головой. – Это действительно так иррационально. Ну что могло бы произойти в худшем случае? Что мой сын презирал бы меня? Конечно же стоило попробовать. – Ральф бросил пакетик с сахаром на тарелку. – Нет смысла искать причины. Нет оправдания.

– Мне помогло, что я понял.

Ральф кивнул. Прошло время. Зал для завтрака опустел, а столы накрывали заново.

– Было плохо расти без отца?

Валльнер пожал плечами.

– И трудно ждать тебя.

– Как долго ты ждал?

– Несколько лет. Дети настойчивы в ожидании.

Ральф выдохнул.

– Тогда я сказал себе, восьмилетний быстро забудет.

– Если бы ты был мертв, возможно. Но никто не знал, жив ли ты. – Валльнер разглядывал лицо отца. Оно было прорезано несколькими длинными морщинами. Но это ему шло. – У тебя есть дети? Я имею в виду, кроме Оливии и меня.

– Мужчина никогда этого не знает наверняка. Но нет. Наверное, только вы двое.

– Она милая малышка, не так ли?

– Да. Очень сладкая… В какой-то момент ты меня снял с крючка? – Ральф перевел разговор на изначальную тему.

– В каком-то смысле да. А в каком-то нет. – Лицо Валльнера было задумчивым. – После окончания учебы я был на Ориноко.

Ральф удивленно посмотрел на Валльнера.

– Почему?

– Кто-то сказал, что видел тебя там.

– Тебе надо было отправиться на побережье. Вероятно, мы могли бы встретиться. В основном я занимался туристическим бизнесом.

– У тебя есть какие-то контакты Карин? Ты знаешь, что она оставила Манфреда?

– Да. В начале девяностых. Тогда я связался с ее сестрой.

– Тетей Ренатой?

– Да. С Ренатой. – Ральф больше ничего не сказал.

– Да, и что?

– Ну, с тех пор я снова общаюсь с твоей бабушкой.

Валльнер напряженно смотрел на отца, принуждая Ральфа к подробностям.

– Она не хотела, чтобы я связывался с Манфредом. По ее мнению, он этого не заслужил.