Черная вода

– Госпожа Кордес закрутила интрижку с Нольте?

Шухин пожал плечами, все еще улыбаясь.

– Он не говорил об этом. Но я уверен, что-то там было.

– Что случилось с госпожой Кордес?

– Она умерла в 1998 году. Передоз.

По пути в Тегель[15] Валльнер позвонил Акселю Бауму. В настоящее время тот работал в одной компании в Исманинге и поэтому предложил встретиться в мюнхенском аэропорту.

Глава 44

Берлин, осень 1996 года

Местом встречи была забегаловка в Трептове, не люксовая, не новая, не отремонтированная, даже не подходящая для восточной ностальгии, потому что в ней подавали западное пиво.

Баум был как дома в этой среде, чувствовал себя в безопасности. Зиттинга успокаивала мысль о том, что по крайней мере один участник переговоров контролировал ситуацию. Это было чувство, которого он не знал в течение долгого времени. Баум сидел за столом в углу, перед ним пиво, куртка Шиманского[16] на спинке стула, и курил.

Зиттинг сел и заказал «пильзнер». Он бросил курить шесть лет назад, но теперь ему ожесточенно захотелось сигарету. Это пройдет, сказал он себе, и после короткой беседы ни о чем они перешли к делу. Предприниматель из Берлина предложил «Шварцвассер лтд», чьим управляющим по завещательному распоряжению был теперь Дитер Зиттинг, купить «Аугустин Земля и Почва» или, для краткости, «АуЗП» за двадцать миллионов марок. Акселю Бауму было поручено представить предложение и провести переговоры со стороны продавца.

– Вы пришли к решению?

Баум закурил еще одну сигарету. Зиттингу было трудно сосредоточиться.

– Я представил предложение о покупке своему бухгалтеру. У него есть некоторые оговорки.

– Можем ли мы от них избавиться?

– Дело в том, что в холдингах «АуЗП» переоценили движение стоимости. То же и с банками. Кроме того, некоторые объекты стоят пустые.

– Ну, никто не нуждается в таком количестве торговых центров. Но это вопрос времени, пока они не окупятся.

– Прежде чем они окупятся, «АуЗП» разорится. В течение следующих двенадцати месяцев фиксированные процентные ставки по большинству контрактов будут аннулированы. И банки знают, что их залог безнадежно переоценен. Вот почему будут высокие ставки по кредитам. Теперь законопроект не работает при текущих процентных ставках. «АуЗП» больше не может выплачивать кредитные взносы, здания идут с молотка, продаются гораздо ниже цены, и самое позднее через два года компания станет банкротом. И «Шварцвассер» рухнет в преисподнюю. Имея это в виду, двадцать миллионов – неприемлемая цена.

– Ваше восприятие слишком негативно. Что мы можем сделать, чтобы вы глядели в будущее более оптимистично?

– Прежде всего, я хотел бы узнать, кто на самом деле получит двадцать миллионов.

– Вы знаете, кто продавец.

– Так же как и вы знаете, что это продавец не настоящий.

– К сожалению, я не уполномочен говорить о предыстории транзакции.

– «АуЗП» был некогда основан отцом Герберта Аугустина как страховка для его внуков Регины и Марка. И они все еще держат около девяноста процентов акций через подставных лиц. Один из них – наш предполагаемый продавец. Это знают люди из отрасли. Эти двое действительно хотели возродить компанию после объединения и запутались. Потому что жадные и понятия не имеют о бизнесе.

Баум выпустил облачко дыма.

– Фирма дяди была их последним шансом предотвратить банкротство, – продолжал Зиттинг. – Теперь, когда, к сожалению, ее унаследовала госпожа Кордес, они пытаются отыграться.

– Какова цель ваших вопросов?

– Просто уточняю взаимные интересы. Вы дадите мне одну? – Он указал на пачку сигарет Баума. – Тот толкнул ее к Зиттингу. – Ну как мне снова прийти к своему оптимизму? – Зиттинг глубоко затягивался первой сигаретой за многие годы. Вкус казался отвратительным, но никотин растекался по его венам как горячий душ, вызывая приятный озноб. – Сначала вы могли бы рассказать мне, что знаете о Грегоре Нольте.

Баум сдержанно улыбнулся:

– Вы много знаете обо мне. Я тоже работаю на этого человека. Вы можете сказать мне, кто он такой?

– Да, могу.

Зиттинг посмотрел на Баума выжидательно. Вторая затяжка показалась на вкус уже гораздо лучше, чем первая.

– Нольте – балтийский немец и раньше был советским гражданином. Я встречал его один или два раза в восьмидесятых. Он работал в КГБ и часто приезжал в ГДР. С тех пор у него надежные контакты в России и других странах бывшего Восточного блока.

– Чем он занимается?

– Оружие. Есть огромный черный рынок оружия, принадлежавшего Советской армии. Вы не можете себе представить, сколько было украдено из их запасов после 1990 года. От «калашникова» до МиГа вы можете купить у Нольте.

– Он также, кажется, занимается недвижимостью?

– Должен же он как-то отмывать деньги от продажи оружия.

– И что он от меня хочет? Я защитник, а не экономический адвокат.

– Видимо, он находит вас сильным. Как юриста. И вы оказались легкой добычей. То, что ваша юридическая фирма не слишком преуспевает, видно уже по адресу. В Веддинге нет шикарных юридических фирм. Кроме того, несколько лет назад у вас была неприятность с купленным свидетельством.

– Дело было прекращено.