Черная вода

– Это о многом говорит. Нольте, вероятно, пришел к выводу, что вы коррумпированы.

– Он не изучил дело должным образом.

– Да, возможно, он ошибся. Но вряд ли кто-нибудь признает, что был не прав. Думаю, теперь вы у него там, где он хочет вас видеть. Он не жалеет сил, чтобы держать ситуацию под контролем. Ради этого разнес вашу юридическую фирму и едва не убил вашего секретаря.

Баум выполнил свое домашнее задание со всей тщательностью и выяснил, что Зиттинг находится в безвыходной ситуации. Тем лучше для Зиттинга. Потому что Баум знает, что Зиттинг не польстится на сотню тысяч марок. Теперь они играли открытыми картами.

– Последний адвокат Нольте, кстати, погиб в автокатастрофе, – небрежно бросил Баум, заказывая еще одно пиво. Зиттинг не попался на этот крючок. – Сгорел в своей машине. Я на всякий случай предупреждаю. Будьте осторожны.

– Попробую. – Зиттинг загасил сигарету в пепельнице. – Так вы хотите, чтобы я спасал задницы ваших клиентов, заплатив двадцать миллионов за бесполезный бизнес?

– Я хочу продать компанию. Остальное – спекуляция.

– Тем самым я не только злоупотреблю своей позицией исполнителя. Я также подпадаю под статью за неверность. Я буду разорен, когда дело выйдет наружу. А оно выйдет.

Баум сделал неопределенный жест, который формально сигнализировал о возражении, но в то же время подразумевал, что согласен с аргументами Зиттинга.

– Если это произойдет, я бы хотел находиться как можно дальше от Берлина. Вы понимаете это?

– Конечно.

– Интересно, сколько это стоит. Я говорю об оставшейся части моей жизни. Моя пенсия тоже уплывет. Я не думаю, что социальные службы отправят мне деньги в Венесуэлу.

– Что я слышу?

Баум протянул пачку сигарет Зиттингу. Тот раскурил новую, а затем сказал два самых важных на всю оставшуюся жизнь слова:

– Три миллиона.

Баум рассмеялся.

– Неплохо! – Он покачал головой. – Нет, мне не нужно спрашивать. Это необсуждаемо.

– У ваших клиентов все еще остается семнадцать миллионов. Если они откажутся, то обанкротятся. Три миллиона. Ни о чем другом для меня не может быть и речи.

Глава 45

Верхняя Бавария, 3 февраля 2016 года

Пальмы создавали сюрреалистический диссонанс с ледяным серым зимним небом, перед которым они маячили. Они росли в атриуме отеля в аэропорту, где встретились Валльнер и Баум. Эти двое были не единственными, кто находился здесь по делу. Отель был чрезвычайно популярен как место встречи. Можно было за час долететь из Берлина до Мюнхена, в течение двух часов провести переговоры с деловыми партнерами и вернуться сразу после полудня. Валльнер, со своей стороны, избавился от времяпожирающего пути в центр города и мог отправиться обратно в Мисбах.

– Нольте! Да, да. Я был почти уверен, что вы когда-нибудь выйдете на него.

– Почему вы не упомянули его?

– Я больше не думал о нем.

– Ах так? Или это слишком сильно повлияло бы на ваших клиентов?

Баум вяло посмотрел на Валльнера.

– У вас есть вопросы, на которые я могу ответить?

– Скажем так: в Берлине я узнал, что Зиттинг нажил нескольких врагов. Людей, которые не имели ничего общего со «Шварцвассером». Вы в то время вели переговоры с Зиттингом. И если я сужу о вас правильно, то предварительно навели справки. Значит, вы знали, что он работает на Нольте.

– Конечно, я знал это. Я знал Нольте. У меня были дела с ним.

– Официально как у детектива?

– До этого. – Язык тела Баума более чем ясно показывал, что он не пойдет дальше.

– Тогда, может быть, вы сумеете мне помочь. Я ищу новых подозреваемых. Людей, у которых был мотив убить Зиттинга. Например, деловые партнеры Нольте из России, которые были возмущены одним делом, которое провалил Зиттинг.

– Да. Тогда это было очень важно в определенных кругах. И люди в России, они были очень крутыми.

– Кто именно?

Баум пожал плечами.

– Спросите своих коллег в Берлине. – Валльнер был уверен, что Баум знал имена. – Кроме того, я не думаю, что они искали Зиттинга в течение двадцати лет. Я даже не думаю, что они вообще принимали его в расчет. Для них предателем был Нольте. А не какой-то адвокатишка.

– Ну, остается вопрос, кто тогда застрелил Вартберга, или Зиттинга.

– Я вижу две возможности. Прежде всего, это девушка. Как известно, она наследует немалую сумму.

– Удивительно, что вы об этом знаете.

– Я был бы паршивым детективом, если бы не знал. – Баум задумчиво посмотрел на улицу сквозь стекло. Там перед дверью, на холоде, стояла женщина в деловом костюме, куря сигарету. – Вы описали девушку как преступницу?

– Она все еще единственная, кто у нас есть. Если бы все пошло как хочет государственный прокурор, мы бы уже закрыли дело.

– Но у вас болит живот.

– Да. Что-то меня беспокоит. И в последние годы я научился не заметать подобное под ковер.

– Я прекрасно вас понимаю. – Баум допил свой «пильзнер» и изучал подставку под стакан.

– Каков второй вариант? – спросил Валльнер. Баум посмотрел на него немного отстраненно. – Вы говорили о двух возможностях.

– Верно. Две возможности. – Теперь он смотрел Валльнеру в глаза. Во взгляде читался вызов, как будто он хотел сказать: не вы ли сами? – Где умер Нольте?

– В Сербии, говорит Шухин.