Чёрная волна

И сразу же возникли трудности. Странным образом, все данные с камер наблюдения пропали. Дорожная служба заверила, что именно в этот день и час именно эти камеры меняли на новые и запись не велась.

Ладно, допустим…

Я устно опросил свидетелей. Все видели красный пежо-рапид с открытым верхом. Одни говорили, что за рулём сидел парень с бородой и длинными волосами, другие утверждали, что за рулём была баба.

Узнал и важную деталь: водитель пежо-рапиды пытался затормозить. Сбил пешехода и врезался в бетонное ограждение. С минуту сидел, мотая головой. Посмотрел на труп, отлетевший на десяток метров. Завёл мотор и на ещё большей скорости скрылся в сторону, противоположную той, куда ехал. Значит, кто-то нёсся в Мизур, но после аварии повернул обратно.

Отлично, есть зацепка.

Слышишь, я опросил больницы Моску, не поступал ли в такое-то время кто-либо с травмами, характерными для аварии, когда водитель о руль ударяется? Да, ответили мне врачи, обращались. Перелом челюсти. Отлично. Имя?

И тут очередное невероятное совпадение: недавно, за час до моего звонка, случились неполадки в медицинской ординатёрной системе. Архив восстановили, но безвозвратно утеряны данные с адресами пациентов за последние три дня.

Совпадение? Не думаю… Явно кто-то подчищал следы.

Я ещё больше возбудился, слышишь, шлюха? Прижать к ногтю высокопоставленного преступника? Это же какой резонанс! Уже грезил, как шеф-капитан Жандармерии наградил бы меня и сделал бы своим аджюданом.

Я вернулся на место аварии, осмотрелся. Неподалёку лишь одно строение – лавка подержанной электроники. Зашёл туда, корочкой светанул. Продавец, как сейчас его помню, амбал с широкими надбровными дугами, а ямочка на подбородке такая, будто у него там овцебычьи яйца выросли.

Так, мол, и так, спросил я, запомнили номера пежо-рапид, что человека сбил?

Продавец яйца подбородочные почесал и нагло ответил:

– Я уже всё рассказал, что видел. Ни номеров, ни водителя. Вы ведь, мусье, уже спрашивали?

– Появилось подозрение, что тебе мешает вспомнить не короткая память, а длинный эльфранк. Заплатили за молчание, признавайся, слышишь?

– Обижаете, начальник. Я честно тружусь, взяток не беру.

Пригрозил ему, что всё равно доберусь до правды.

Вышел на трассу. Посмотрел на след удара в бетоне, на розовые следы крови на дорожной разметке… Грустно мне стало. Ни одной зацепки.

Тут слышу в небе звук. Поднял голову – бес-пилоты кружат. Я быстро набираю диспетчерскую Жандармерии, запрашиваю, чьи аппараты в этом районе работают? Оказалось – из Института Военно-воздушной Аутомоции. Молодые пилоты тренируются над трассой захватывать быстродвижущиеся цели. Факультет бес-пилотной истребительной авионавтики.

Иронично, да? Богачи, мчащиеся на юг, – это учебные цели для военных лётчиков.

Что? Что ты там бормочешь, шлюшка? Ты рот освободи, если сказать что хочешь. Ага. Говоришь, у тебя парень курсант из «лётного»? Ну-ну. Только не вздумай травить байку, что стала путой, чтобы больную маму лечить. Ты, Нуэллен, любишь трахаться и любишь деньги. Все вы такие. И старые и молодые.

И я такой. На, займи свой рот и слушай дальше.

Поспешил я, слышишь, в Институт Военно-воздушной Аутомоции. ИВА, «Ивушка», как его кличут в народе.

Требую встречи с начальником училища по лётной подготовке. Тот меня вежливо принял. Хороший начальник, усатый, не жирный, как я сейчас. Настоящий лётчик, ветеран одной из мясорубок в Нагорной Монтани.

– Вы записываете данные с учебных бес-пилотов? – спросил я.

– Конечно, все действия лётно-подъёмного состава фиксируются для дальнейшего обсуждения и разбора.

– Не находились ли ваши аппараты в воздухе в такое-то время над Имперской трассой Старославль-Мизур?

Начальник проверил расписание в ординатёре:

– Так точно, полёты выполняли кафедры навигации и динамики полёта.

– Мне нужны записи аварии.

Ветеран оживился:

– Да, да, видели, зафиксировали. Но разве с дорожных камер слежения не лучше видно будет?

– К сожалению, камеры в тот день не работали.

– Странно.

– Очень. Поэтому мне важно посмотреть ваши записи.

– Простите, но госбезопасность не позволит. Вам нужно получить разрешение.

– Так точно! – По военному ответил я.

Достал ординатёр-табло, составил запрос по форме и отправил на утверждение. Начальник позволил ждать ответа в его кабинете, нам чай принесли. Настоящий, не цикориевую водичку.

Я тогда, Нуэллен, молод был, робел перед военными. Не догадывался, что и они и мы, жандармы, одинаково рискуем жизнями. Слушал его рассказы о стычках с авионами Ханаата Поднебесного. Госпропаганда, шлюха моя ненаглядная, не всегда врёт. Наша авионавтика сильнее ханаатской. В большинстве конфликтов за Нагорную Монтань, слышь, воздух почти всегда наш был. Правда, на земле хишиги лупили нашу пехоту по всем фронтам.

Сидели мы, сидели в кабинете. Все темы для разговора иссякли. Начальник занялся делами какими-то. Я же радостно мечтал.