Чёрная волна

Матис Галин подошёл к карте и начал вещать. Он именно, что вещал, а не говорил. Сказывалась привычка растолковывать императору его гороскоп:

– Новоземельный проект должен соответствовать реальным возможностям местного населения на достигнутом ими уровне материальной и интеллектуальной культуры.

– То есть, дикари обречены остаться дикарями? – съязвила Жизель.

– Они не способны вдруг перейти в развитое общество. Можно вытащить перо из задницы дикаря, но самого дикаря оттуда не вытащишь.

Карл доел бульон. Облокотившись на стол, прихлёбывал цикорий:

– Идеальные подданные, а? Ни тебе Фронды, ни парламента, ни прав и свобод гражданина…

Вмешался один из научных помощников Матиса Галина:

– Эти дикари не так уж дики. У них своё представление о мире. Оно обязательно войдёт в противоречие с нашими целями.

– А какие ваши цели?– быстро спросила Жизель.

– Построить базу и основать центр взаимодействия с дикарями, – спокойно отозвался Матис Галин.

– Поэтому большая часть нашего груза – это оборудование непонятного предназначения?

Тут вмешался Бортовой Шпион:

– Вы, Жизель, не горячитесь. У каждого свои задачи. Например, на вашу пэ-вэ-ка ложится ответственность не только по обеспечению безопасности экспедиции, но и проникновение вглубь больших островов, где на спутниковых снимках видны остатки древних, и, судя по всему, добедовых городов.

Карл согласился:

– Я на бес-пилоте полюбовался развалинами. Такого мы и в Неудоби не встречали. Дикари, видимо, считают эти места проклятыми и обходят стороной. Ничего не разворовали. А некоторые строения, честное слово, выглядят лучше, чем муниципальные микрорайоны на окраинах Моску.

Капитан дирижабля, надменно, не глядя ни на кого сказал:

– Через сорок минут выйдем к острову. Мне спускаться ниже линии облаков или нет?

Жизель приготовилась отбивать попытки Матиса Галина перетянуть командование на себя, но тот неожиданно мягко заметил:

– Это решать нашему главе по безопасности.

Но даже эта мягкость рассердила Жизель. Этот ублюдок словно разрешал ей командовать.

Карл отставил кружку и сунул Жизель свой ординатёр-табло:

– Смотри, это записи с бортовой камеры моего бес-пилота, который в автономном режиме сейчас патрулирует берег. Наш паренёк вернулся.

Все присутствующие, кроме капитана, сгрудились вокруг табло.

Жизель пару секунд смотрела, как спасённый от морских чудищ пастух шагал по песку.

Положила руку на плечо Карлу:

– Давай его к нам? В прошлый раз какого-то безумного старика захватили. Он нёс какую-то муть про Платформу какую-то…

– «Плат-а-Форма», искажённое произношение на древнем языке, – вставил переводчик Дэвид Робертс и стыдливо замолк, ковыряясь в носу.

– Про огненный шнур какой-то вещал, – продолжила Жизель. Про всемирную воронку. Сказки дурацкие. По существу мы про мировоззрение дикарей ничего не узнали.

– В крови старика нашли много химикатов, наркотики какие-то, – сказал один помощник. – Вообще на островах десятки растений, каждое из них пригодно для создания галлюциногенов. Просто клад какой-то… Куда там нашей пудре…

– Изучим молодого представителя дикарей, прежде чем начнём высадку, – подвела Жизель итог совещания. – Карл, прости, но тебе снова за работу. Подними парня на борт.

– А не проще ли выслать эликоптер? – вмешался Матис Галин.

– Не проще. Я сама решаю, какой уровень взаимодействия с местными жителями будет безопасным.

– Ну-ну, решай, решай, – усмехнулся Матис Галин.

Глава 13.

Новые враги

Хавьер потерял счёт оборотам солнца, отмечая своё пребывание во чреве веспы-матки. Да и само солнце видел редко – только через «ил-лю-ми-на-тор».

Люди-из-Веспы пытались научить его цифрам, но с ними были самые главные трудности. Хавьер не понимал, почему одна закорючка означала пять пальцев, а другая – один. Одна, круглая, вообще не означала ничего, но в соседстве с закорючкой «один палец» составляла сразу десять.

– Зачем сложности? – удивился Хавьер. – Один палец нужно изображать одним пальцем, то есть одной чертой. Два пальца – двумя. Три – тремя.

– А десять пальцев – десять чёрточек? – спросила Жизель через переводчика слов. – А двадцать?

Хавьер сложил руки крест-накрест на груди и повторил движение:

– Это двадцать. – Повторил в третий раз. – И тридцать.

– Ну, ладно, а тысячу, а сто тысяч?

Хавьер вопросительно посмотрел на Дэвида Робертса:

– Что такое «сто тысяч»?

Тот пожал плечами:

– Не знаю.

Хавьер недоумевал, почему Люди-из-Веспы вообще оказались наивными, как дети. Они ничего не знали о мире. Они не знали, что мир состоял из множества островов, которые Плат-а-Форм связал огненной бечевой, чтоб не разбежались в разные стороны во время бега в воронку, которая крутилась в центре Бесконечного Осеано. Ведь это знал любой ребёнок в любой деревне.

Хавьер очень старался рассказать, что Бесконечный Осеано выливался в воронку. Когда настанет конец его водам, тогда и будет конец времён.

Но ему ещё не хватало слов.